Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения (Владимир Ильин, Н. Ленин (стр.-81-100 (Владимир Ильич Ленин))

Публикация в редакции: Орлова Геннадия Викторовича — Советского выдающегося публициста — Историка СССР (08.11.1965)

Страницы:     [193 Содержание]     .....     [01-20]     [21-40]     [41-60]     [61-80]     [81-100]     [101-120]     [121-140]     [141-160]     [161-180]     [181-192]

Пролетарии всех стран, соединяйтесь! 
 

81

ЧТО ДЕЛАТЬ?

умеющий пользоваться каждой мелочью, чтобы излагать пред всеми свои социа­листические убеждения и свои демократические требования, чтобы разъяснять всем и каждому всемирно-историческое значение освободительной борьбы пролетариата. Сравните, например, таких деятелей, как Роберт Найт (известный секретарь и вождьобщества котельщиков, одного из самых могущественных английских тред-юнионов) и Вильгельм Либкнехт — и попробуйте применить к ним те противоположения, в кото­рые укладывает Мартынов свои разногласия с «Искрой». Вы увидите, — я начинаю пе­релистывать статью Мартынова, — что Р. Найт гораздо больше «призывал массы к из­вестным конкретным действиям» (39), а В. Либкнехт больше занимался «революцион­ным освещением всего настоящего строя или частичных его проявлений» (38—39); что Р. Найт «формулировал ближайшие требования пролетариата и указывал на средства к их осуществлению» (41), а В. Либкнехт, делая и это, не отказывался также «одновре­менно руководить активной деятельностью разных оппозиционных слоев», «диктовать для них положительную программу действий» (41); что Р. Найт старался именно «придать по возможности самой экономической борьбе политический характер» (42) и прекрасно умел «ставить правительству конкретные требования, сулящие известные осязательные результаты» (43), тогда как В. Либкнехт гораздо более занимался «одно­сторонними» «обличениями» (40); что Р. Найт больше придавал значения «поступа­тельному ходу серой текущей борьбы» (61), а В. Либкнехт — «пропаганде блестящих и законченных идей» (61); что В. Либкнехт создавал из руководимой им газеты именно «орган революционной оппозиции, обличающий наши порядки, и преимущественно политические порядки, поскольку они сталкиваются с интересами самых различных слоев населения» (63), тогда как Р. Найт «работал для рабочего дела в тесной органиче­ской связи с пролетарской борьбой» (63) — если понимать «тесную и органическую связь» в смысле того преклонения пред сти­хийностью,

Например, во время франко-прусской войны Либкнехт диктовал программу действий осей демо­кратии, — и еще больше делали это Маркс с Энгельсом в 1848 году.

82

В. И. ЛЕНИН

которое мы изучали выше на примерах Кричевского и Мартынова — и «суживал сферу своего воздействия», уверенный, конечно, как и Мартынов, в том, что он «тем самым осложнял самое воздействие» (63). Одним словом, вы увидите, что de facto Мартынов принижает социал-демократию до тред-юнионизма, хотя делает он это, разумеется, отнюдь не потому, чтобы он не желал добра социал-демократии, а просто потому, что он немножечко поспешил углублять Плеханова вместо того, чтобы дать себе труд понять Плеханова.

Но вернемся к нашему изложению. Мы сказали, что социал-демократ, если он не на словах только стоит за необходимость всестороннего развития политического сознания пролетариата, должен «идти во все классы населения». Являются вопросы: как это сде­лать? есть ли у нас силы для этого? есть ли почва для такой работы во всех других классах? не будет ли это означать отступление или вести к отступлению от классовой точки зрения? Остановимся на этих вопросах.

«Идти во все классы населения» мы должны и в качестве теоретиков, и в качестве пропагандистов, и в качестве агитаторов, и в качестве организаторов. Что теоретиче­ская работа социал-демократов должна направляться на изучение всех особенностей социального и политического положения отдельных классов, — в этом никто не сомне­вается. Но делается в этом отношении очень и очень мало, непропорционально мало сравнительно с работой, направленной на изучение особенностей фабричного быта. В комитетах и кружках вы встретите людей, углубляющихся даже в специальное озна­комление с каким-нибудь железоделательным производством, — но почти не найдете примеров, чтобы члены организаций (вынужденные, как это часто бывает, отойти по тем или иным причинам от практической работы) специально занимались собиранием материалов по какому-нибудь злободневному вопросу нашей общественной и полити­ческой жизни, могущему дать повод для социал-демократической работы в других слоях населения.

83

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Говоря о малой подго­товленности большинства современных руководителей рабочего движения, нельзя не упомянуть и о подготовке в этом отношении, ибо это тоже связано с «экономическим» пониманием «тесной органической связи с пролетарской борьбой». Но главное, разуме­ется, — пропаганда и агитация во всех слоях народа. Западноевропейскому социал-демократу облегчают эту задачу народные собрания и сходки, на которые приходит всякий желающий, — облегчает парламент, в котором он говорит пред депутатами от всех классов. У нас нет ни парламента, ни свободы сходок, — но мы умеем тем не ме­нее устраивать собрания с рабочими, которые хотят слушать социал-демократа. Мы должны также уметь устраивать собрания с представителями всех и всяческих классов населения, какие только хотят слушать демократа. Ибо тот не социал-демократ, кто забывает на деле, что «коммунисты поддерживают всякое революционное движение»⁶¹, что мы обязаны поэтому пред всем народомизлагать и подчеркивать общедемократи­ческие задачи, не скрывая ни на минуту своих социалистических убеждений. Тот не со­циал-демократ, кто забывает на деле о своей обязанности быть впереди всех в поста­новке, обострении и разрешении всякого общедемократического вопроса.

«С этим решительно все согласны!» — перебивает нас нетерпеливый читатель — и новая инструкция для редакции «Раб. Дела», принятая на последнем союзном съезде, прямо говорит: «Поводами к политической пропаганде и агитации должны служить все явления и события общественной и политической жизни, которые затрагивают проле­тариат либо непосредственно как особый класс, либо как авангард всех революционных сил в борьбе за свободу»(«Два съезда», стр. 17, курсив наш). Да, это очень верные и очень хорошие слова, и мы были бы вполне довольны, если бы «Р. Дело» понимало их, если бы оно не говорило наряду с этими словами того, что идет вразрез с ними.Мало ведь назвать себя «авангардом», передовым отрядом, — надо и действовать так, чтобы все остальные отряды видели и вынуждены были признать, что мы идем впереди.

84

В. И. ЛЕНИН

И мы спрашиваем читателя: неужели же представители остальных «отрядов» такие дураки, чтобы поверить нам на слово насчет «авангарда»? Представьте только себе конкретно такую картину. В «отряд» русских образованных радикалов или либе­ральных конституционалистов является социал-демократ и говорит: мы — авангард; «теперь перед нами стоит задача — как придать по возможности самой экономической борьбе политический характер». Сколько-нибудь умный радикал или конституциона­лист (а среди русских радикалов и конституционалистов много умных людей) только усмехнется, услыхав такую речь, и скажет (про себя, конечно, ибо он в большинстве случаев опытный дипломат): «ну, и простоват же этот «авангард»! Не понимает даже того, что ведь это наша задача, задача передовых представителей буржуазной демокра­тии — придать самой экономической борьбе рабочих политический характер. Ведь и мы, как и все западноевропейские буржуа, хотим втянуть рабочих в политику, но толь­ко именно в тред-юнионистскую, а не в социал-демократическую политику. Тред-юнионистская политика рабочего класса есть именно буржуазная политика рабочего класса. А формулировка этим «авангардом» его задачи есть именно формулировка тред-юнионистской политики! Поэтому пускай даже называют они себя, сколько угод­но, социал-демократами. Не ребенок же я, в самом деле, чтобы мне из-за ярлыков горя­читься! Только пусть не поддаются этим зловредным ортодоксальным догматикам, пусть оставляют «свободу критики» за теми, кто бессознательно тащит социал-демократию в тред-юнионистское русло!»

И легкая усмешка нашего конституционалиста превратится в гомерический хохот, когда он узнает, что говорящие об авангарде социал-демократии социал-демократы в настоящее время почти полного господства стихийности в нашем движении всего больше на свете боятся «преуменьшения стихийного элемента»,

85

ЧТО ДЕЛАТЬ?

боятся «уменьшить значение поступательного хода серой текущей борьбы по сравнению с пропагандой блестящих и законченных идей» и проч. и проч.! «Передовой» отряд, который боится, как бы сознательность не обогнала стихий­ности, который боится выдвинуть смелый «план», вынуждающий общее признание и у несогласно мыслящих! Да уж не смешивают ли они слово авангард с словом арьергард? Вдумайтесь, в самом деле, в следующее рассуждение Мартынова. Он говорит на стр. 40, что обличительная тактика «Искры» одностороння, что, «сколько бы мы ни сеяли недоверия и ненависти к правительству, мы цели не достигнем, покуда нам не удастся развить достаточную активную общественную энергию для его низвержения». Это, в скобках сказать, знакомая уже нам забота о повышении активности массы при стремлении принизить свою активность. Но дело теперь не в этом. Мартынов говорит здесь, следовательно, о революционной энергии («для низвержения»). И к какому же он приходит выводу? Так как в обычное время разные общественные слои неизбежно идут вразброд, то «ввиду этого ясно, что мы, социал-демократы, не можем одновременно руководить активной деятельностью разных оппозиционных слоев, не можем для них диктовать положительную программу действий, не можем им указывать, какими спо­собами следует изо дня в день бороться за свои интересы... Либеральные слои уже сами позаботятся о той активной борьбе за свои ближайшие интересы, которая их столкнет лицом к лицу с нашим политическим режимом» (41). Таким образом, начав говорить о революционной энергии, об активной борьбе за низвержение самодержавия, Мартынов сейчас же сбился на профессиональную энергию, на активную борьбу за ближайшие интересы! Понятно само собой, что мы не можем руководить борьбой студентов, либе­ралов и проч. за их «ближайшие интересы», но ведь не об этом же была речь, почтен­нейший «экономист»! Речь шла о возможном и необходимом участии разных общест­венных слоев в низвержении самодержавия, а этой «активной деятельностью разных оппозиционных слоев» мы не только можем,но и непременно должны руководить, если мы хотим быть «авангардом».

86

В. И. ЛЕНИН

О том, чтобы наши студенты, наши ли­бералы и пр. «сталкивались лицом к лицу с нашим политическим режимом», позабо­тятся не только они сами, — об этом прежде всего и больше всего позаботится сама по­лиция и сами чиновники самодержавного правительства. Но «мы», если мы хотим быть передовыми демократами, должны позаботиться о том, чтобы наталкивать людей, не­довольных собственно только университетскими или только земскими и т. п. порядка­ми, на мысль о негодности всего политического порядка. Мы должны взять на себя за­дачу организовать такую всестороннюю политическую борьбу под руководством на­шей партии, чтобы посильную помощь этой борьбе и этой партии могли оказывать и действительно стали оказывать все и всякие оппозиционные слои. Мы должны выраба­тывать из практиков социал-демократов таких политических вождей, которые бы умелируководить всеми проявлениями этой всесторонней борьбы, умели в нужную минуту «продиктовать положительную программу действий» и волнующимся студентам, и не­довольным земцам, и возмущенным сектантам, и обиженным народным учителям, и проч., и проч. Поэтому совершенно неверно утверждение Мартынова, что «по отноше­нию к ним мы можем выступать лишь в отрицательной роли обличителя порядков... Мы можем только рассеивать их надежды на разные правительственные комиссии» (курсив наш). Говоря это, Мартынов показывает тем самым, чтоon ровнехонько ничего не понимает в вопросе о действительной роли революционного «авангарда». И если читатель примет это во внимание, то ему станет понятен истинный смысл следующих заключительных слов Мартынова: ««Искра» есть орган революционной оппозиции, об­личающий наши порядки, и преимущественно политические порядки, поскольку они сталкиваются с интересами самых различных слоев населения. Мы же работаем и бу­дем работать для рабочего дела в тесной органической связи с пролетарской борьбой. Суживая сферу своего воздействия, мы тем самым осложняем самое воздействие» (63). Истинный смысл этого вывода такой:

87

ЧТО ДЕЛАТЬ?

«Искра» хочет поднимать тред-юнионистскую политику рабочего класса (кото­рой по недоразумению, неподготовленности или по убеждению ограничиваются у нас так часто практики) до социал-демократической политики. А «Раб. Дело» хочет при­нижать социал-демократическую политику до тред-юнионистской. И при этом еще оно уверяет всех и каждого, что это — «вполне совместимые позиции в общем деле» (63). О, sancta simplicitas!*

Пойдем дальше. Есть ли у нас силы для того, чтобы направить свою пропаганду и агитацию во все классы населения? Конечно, да. Наши «экономисты», склонные неред­ко отрицать это, упускают из виду тот гигантский шаг вперед, который сделало наше движение с 1894 (приблизительно) по 1901 г. Истинные «хвостисты», они живут зачас­тую в представлениях давно миновавшего периода начала движения. Тогда у нас дей­ствительно было поразительно мало сил, тогда была естественна и законна решимость всецело уйти в работу среди рабочих и сурово осуждать всякие отклонения от нее, то­гда вся задача состояла в том, чтобы упрочиться в рабочем классе. Теперь в движение втянута гигантская масса сил, к нам идут все лучшие представители молодого поколе­ния образованных классов, везде и повсюду по всей провинции вынуждены сидеть лю­ди, принимавшие уже или желающие принять участие в движении, люди, тяготеющие к социал-демократии (тогда как в 1894 г. по пальцам можно было пересчитать русских социал-демократов). Один из основных политических и организационных недостатков нашего движения, — что мы не умеем занять все эти силы, дать всем подходящую ра­боту (подробнее мы скажем об этом в следующей главе). Громадное большинство этих сил совершенно лишено возможности «идти к рабочим», так что об опасности отвлечь силы от нашего основного дела не может быть и речи. А для доставления рабочим на­стоящего, всестороннего и живого политического знания необходимы «свои люди», социал-демократы, везде и повсюду,

— О, святая простота! Ред.

88

В. И. ЛЕНИН

во всех общественных слоях, на всяких позициях, дающих возможность знать внутрен­ние пружины нашего государственного механизма. И необходимы такие люди не толь­ко в пропагандистском и агитационном, но еще более в организационном отношении.

Есть ли почва для деятельности во всех классах населения? Кто не видит этого, тот опять-таки отстает своей сознательностью от стихийного подъема масс. Рабочее дви­жение вызвало и продолжает вызывать недовольство в одних, надежды на поддержку оппозиции в других, сознание невозможности самодержавия и неизбежности его краха в третьих. Мы были бы только на словах «политиками» и социал-демократами (как очень и очень часто бывает в действительности), если бы не сознавали своей задачи ис­пользовать все и всякие проявления недовольства, собрать и подвергнуть обработке все крупицы хотя бы зародышевого протеста. Не говорим уже о том, что вся многомилли­онная масса трудящегося крестьянства, кустарей, мелких ремесленников и проч. всегда жадно стала бы слушать проповедь сколько-нибудь умелого социал-демократа. Но раз­ве можно указать хотя бы один класс населения, в котором не было бы людей, групп и кружков, недовольных бесправием и произволом, а потому доступных проповеди соци­ал-демократа, как выразителя самых наболевших общедемократических нужд? А ктохочет конкретно представить себе эту политическую агитацию социал-демократа во всех классах и слоях населения, тому мы укажем на политические обличения в широком смысле этого слова, как на главное (но, разумеется, не единственное) средство этой агитации.

«Мы должны, — писал я в статье «С чего начать?» («Искра» № 4, май 1901 г.), о ко­торой нам придется подробно беседовать ниже, — пробудить во всех сколько-нибудь сознательных слоях народа страсть политическихобличений. Не надо смущаться тем, что политически обличительные голоса так слабы, редки и робки в настоящее время. Причина этого — отнюдь не повальное примирение с полицейским произволом.

89

ЧТО ДЕЛАТЬ?

При­чина — та, что у людей, способных и готовых обличать, нет трибуны, с которой бы они могли говорить, — нет аудитории, страстно слу­шающей и ободряющей ораторов, — что они не видят нигде в народе такой силы, к ко­торой бы стоило труда обращаться с жалобой на «всемогущее» русское правительст­во... Мы в состоянии теперь, и мы обязаны создать трибуну для всенародного обличе­ния царского правительства; — такой трибуной должна быть социал-демократическая газета» .

Именно такой идеальной аудиторией для политических обличений является рабочий класс, которому всестороннее и живое политическое знание нужно прежде всего и больше всего; который наиболее способен претворять это знание в активную борьбу, хотя бы она никаких «осязательных результатов» и не сулила. А трибуной для всена­родных обличений может быть только общерусская газета. «Без политического органа немыслимо в современной Европе движение, заслуживающее название политическо­го», а Россия в этом отношении, несомненно, относится также к современной Европе. Печать давно стала уже у нас силой — иначе бы правительство не тратило десятков ты­сяч рублей на подкуп ее и на субсидирование разных Катковых и Мещерских. И не но­вость в самодержавной России, что нелегальная печать проламывала цензурные запоры и заставляла открыто говорить о себе легальные и консервативные органы. Так было и в 70-х и даже в 50-х годах. А во сколько раз шире и глубже теперь те народные слои, которые готовы читать нелегальную печать и учиться по ней, «как жить и как умереть», употребляя выражение рабочего, обратившегося с письмом в «Искру» (№ 7)⁶². Полити­ческие обличения являются именно таким объявлением войны правительству, как эко­номические обличения — объявляют войну фабриканту. И это объявление войны имеет тем большее нравственное значение, чем шире и сильнее эта обличительная кампания,чем многочисленнее и решительнее тот общественный класс, который объявляет войну, чтобы начать войну.

* См. Сочинения, 5 изд., том 5, стр. 10—11. Ред.

90

В. И. ЛЕНИН

Политические обличения являются поэтому уже сами по себе одним из могучих средств разложения враждебного строя, средств отвлечения от врага его случайных или временных союзников, средств посеять вражду и недоверие между постоянными участниками самодержавной власти.

Авангардом революционных сил сумеет стать в наше время только партия, которая сорганизует действительновсенародные обличения. А это слово: «всенародные» имеет очень большое содержание. Громадное большинство обличителей из нерабочего класса (а чтобы стать авангардом, надо именно привлечь другие классы) — трезвые политики и хладнокровные деловые люди. Они прекрасно знают, как небезопасно «жаловаться» даже на низшего чиновника, а но то что на «всемогущее» русское правительство. И они обратятся к нам с жалобой только тогда, когда увидят, что эта жалоба действительно способна оказать действие, что мы представляем из себяполитическую силу. Чтобы стать таковой в глазах посторонних лиц, надо много и упорно работать над повышени­ем нашей сознательности, инициативности и энергии; для этого недостаточно повесить ярлык «авангард» на теорию и практику арьергарда.

Но если мы должны взять на себя организацию действительно всенародных обличе­ний правительства, то в чем же выразится тогда классовый характер нашего движения? — спросит и спрашивает уже нас усердный не по разуму поклонник «тесной органиче­ской связи с пролетарской борьбой». — Да вот именно в том, что организуем эти все­народные обличения мы, социал-демократы; — в том, что освещение всех поднимае­мых агитацией вопросов будет даваться в неуклонно социал-демократическом духе без всяких потачек умышленным и неумышленным искажениям марксизма; — в том, что вести эту всестороннюю политическую агитацию будет партия, соединяющая в одно неразрывное целое и натиск на правительство от имени всего народа, и революционное воспитание пролетариата, наряду с охраной его политической самостоятельности, и руководство экономической борьбой рабочего класса,

 91

ЧТО ДЕЛАТЬ?

утилизацию тех стихий­ных столкновений его с его эксплуататорами, которые поднимают и привлекают в наш лагерь новые и новые слои пролетариата!

Но одной из самых характерных черт «экономизма» является именно непонимание этой связи — более того: этого совпадения самой насущной потребности пролетариата (всестороннее политическое воспитание посредством политической агитации и поли­тических обличений) и потребности общедемократического движения. Непонимание выражается не только в «мартыновских» фразах, но также и в тождественных по смыс­лу с этими фразами ссылках на классовую якобы точку зрения. Вот, напр., как выража­ются об этом авторы «экономического» письма в № 12 «Искры» : «Тот же основной недостаток «Искры» (переоценка идеологии) является причиной ее непоследовательно­сти в вопросах об отношении социал-демократии к различным общественным классам и направлениям. Решив посредством теоретических выкладок...» (а не посредством «роста партийных задач, растущих вместе с партией...») «задачу о немедленном пере­ходе к борьбе против абсолютизма и чувствуя, вероятно, всю трудность этой задачи для рабочих при настоящем положении дел»... (и не только чувствуя, но прекрасно зная, что рабочим эта задача кажется менее трудной, чем заботящимся о малых детях «эко­номическим» интеллигентам, ибо рабочие готовы драться даже за требования, не суля­щие, говоря языком незабвенного Мартынова, никаких «осязательных результатов»)... «но не имея терпения ждать дальнейшего накопления ими сил для этой борьбы, «Ис­кра» начинает искать союзников в рядах либералов и интеллигенции...».

Недостаток места не позволил нам в «Искре» с полной обстоятельностью ответить на это крайне ха­рактерное для «экономистов» письмо. Мы были очень рады его появлению, ибо толки о невыдержанно­сти классовой точки зрения в «Искре» доходили до нас уже давно и с самых различных сторон, и мы ис­кали только удобного случая или оформленного выражения ходячего обвинения, чтобы ответить на него. А отвечать на нападения мы привыкли не защитой, а контрнападением.

92

В. И. ЛЕНИН

Да, да, мы действительно потеряли уже всякое «терпение» «ждать» того блаженного, давным-давно уже нам всякими «примирителями» обещанного, времени, когда наши «экономисты» перестанут сваливать свою отсталость на рабочих, оправдывать недоста­ток своей энергии недостатком будто бы сил у рабочих. Мы спросим наших «экономи­стов»: в чем должно состоять «накопление рабочими сил для этой борьбы»? Не оче­видно ли, что в политическом воспитании рабочих, в изобличении пред ними всех сто­рон нашего гнусного самодержавия? И не ясно ли, что как раз для этой работы нам и нужны «союзники в рядах либералов и интеллигенции», готовые делиться с нами обли­чениями политического похода на земцев, учителей, статистиков, студентов и проч.? Неужели в самом деле так уже трудно понять эту удивительно «хитрую механику»? Неужели П. Б. Аксельрод не твердит уже вам с 1897 года: «Задача приобретения рус­скими социал-демократами приверженцев и прямых или косвенных союзников среди непролетарских классов решается прежде всего и главным образом характером пропа­гандистской деятельности в среде самого пролетариата»? А Мартыновы и прочие «экономисты» все-таки продолжают представлять себе дело так, что рабочие сначала должны «экономической борьбой с хозяевами и с правительством» накопить себе силы (для тред-юнионистской политики), а потом уже «перейти», — должно быть, от тред-юнионистского «воспитания активности» к социал-демократической активности!

«... В своих поисках, — продолжают «экономисты», — «Искра» нередко сходит с классовой точки зрения, затушевывая классовые противоречия и выдвигая на первый план общность недовольства правительством, хотя причины и степень этого недоволь­ства у «союзников» весьма различны. Таковы, напр., отношения «Искры» к земству»... «Искра» будто бы «обещает неудовлетворенным правительственными подачками дво­рянам помощь рабочего класса, ни словом при этом не обмолвившись о классовой роз­ни этих слоев населения». Если читатель обратится к статьям «Самодержавие и земст­во» (№№ 2 и 4 «Искры»)⁶⁴, о которых, вероятно, говорят авторы письма,

93

ЧТО ДЕЛАТЬ?

то увидит, что эти статьи посвящены отношению правительства к «мяг­кой агитации сословно-бюрократического земства», к «самодеятельности даже имущих классов». В статье говорится, что рабочему нельзя смотреть равнодушно на борьбу правительства против земства, и земцы приглашаются бросить мягкие речи и сказатьтвердое и резкое слово, когда пред правительством встанет во весь рост революционная социал-демократия. С чем несогласны тут авторы письма? — неизвестно. Думают ли они, что рабочий «не поймет» слов: «имущие классы» и «сословно-бюрократическое земство»? — что подталкивание земцев к переходу от мягких к резким словам есть «переоценка идеологии»? Воображают ли они, что рабочие могут «накопить в себе си­лы» для борьбы с абсолютизмом, если они не будут знать об отношении абсолютизма и к земству? Все это опять-таки остается неизвестным. Ясно только одно: что авторы очень смутно представляют себе политические задачи социал-демократии. Еще яснее это из их фразы: «Таково же» (т. е. тоже «затемняющее классовые антагонизмы») «от­ношение «Искры» и к студенческому движению». Вместо призыва рабочих публичной демонстрацией заявить, что настоящим очагом насилия, бесчинства и разнузданности является не студенчество, а русское правительство (№ 2 «Искры» ) — мы должны бы­ли, вероятно, поместить рассуждение в духе «Р. Мысли»! И подобные мысли высказы­ваются социал-демократами осенью 1901 года, после февральских и мартовских собы­тий, накануне нового студенческого подъема, обнаруживающего, что и в этой области «стихийность» протеста против самодержавияобгоняет сознательное руководство движением со стороны социал-демократии. Стихийное стремление рабочих заступить­ся за избиваемых полицией и казаками студентов обгоняет сознательную деятельность социал-демократической организации ! «Между тем, в других статьях, — продолжают авторы письма, — «Искра» резкоосуждает всякие компромиссы и выступает, например, на защиту нетерпимого поведе­ния гедистов».

А между этими статьями (№ 3 «Искры») была помещена статья специально о классовых антагониз­мах в нашей деревне. (См. Сочинения, 5 изд., том 4, стр. 429 — 437. Ред.) " См. Сочинения, 5 изд., том 4, стр. 391—396. Ред.

94

В. И. ЛЕНИН

«Между тем, в других статьях, — продолжают авторы письма, — «Искра» резко осуждает всякие компромиссы и выступает, например, на защиту нетерпимого поведе­ния гедистов». Мы советуем людям, которые так самоуверенно и так легкомысленно заявляют обыкновенно по поводу разногласий в среде современных социал-демократов, что-де эти разногласия несущественны и раскола не оправдывают, — по­раздумать хорошенько над этими словами. Возможна ли успешная работа в одной ор­ганизации людей, которые говорят, что в деле выяснения враждебности самодержавия самым различным классам, в деле ознакомления рабочих с оппозицией самодержавию самых различных слоев мы сделали еще поразительно мало — и людей, которые видят в этом деле «компромисс», очевидно, компромисс с теорией «экономической борьбы с хозяевами и с правительством»?

Мы говорили о необходимости внести классовую борьбу в деревню по поводу соро­калетия освобождения крестьян (№ 3) и о непримиримости самоуправления и само­державия по поводу тайной записки Витте (№ 4); мы нападали на крепостничество зем­левладельцев и служащего им правительства по поводу нового закона (№ 8) и привет­ствовали нелегальный земский съезд, поощряя земцев перейти к борьбе от униженных ходатайств (№ 8) ; — мы поощряли студентов, начинавших понимать необходимость политической борьбы и переходивших к таковой (№ 3), и в то же время бичевали «ди­кое непонимание», обнаруженное сторонниками «только студенческого» движения, приглашавшими студентов не участвовать в уличных демонстрациях (№ 3, по поводу воззвания Исполнительного комитета московского студенчества от 25 февраля); — мы разоблачали «бессмысленные мечтания» и «лживое лицемерие» либеральных лукавцев газеты «Россия» (№ 5) и в то же время отмечали бешенство правительственного за­стенка, который «творил расправу над мирными литераторами,

* См. Сочинения, 5 изд., том 4, стр. 429—437. Ред. " См. Сочинения, 5 изд., том 5, стр. 87—92. Ред. *** Там же, стр. 93—94. Ред.

95

ЧТО ДЕЛАТЬ?

над старыми профессорами и учеными, над известными либеральными зем­цами» (№ 5: «Полицейский набег на литературу») ; мы разоблачали настоящее значе­ние программы «государственной попечительности о благоустройстве быта рабочих» и приветствовали «ценное признание», что «лучше преобразованиями сверху предупре­дить требования таковых снизу, чем дожидаться последнего» (№ 6) ; — мы поощряли статистиков-протестантов (№ 7) и порицали статистиков-штрейкбрехеров (№ 9) . Кто усматривает в этой тактике затемнение классового сознания пролетариата и компро­мисс с либерализмом, — тот тем самым обнаруживает, что он совершенно не понимает истинного значения программы «Credo» и de facto проводит именно эту программу,сколько бы он от нее ни отрекался! Потому что он тем самым тащит социал-демократию к «экономической борьбе с хозяевами и с правительством» и пасует пред либерализмом, отказываясь от задачи активно вмешиваться в каждый «либеральный» вопрос и определять свое, социал-демократическое, отношение к этому вопросу.

е) ЕЩЕ РАЗ «КЛЕВЕТНИКИ», ЕЩЕ РАЗ «МИСТИФИКАТОРЫ»

Эти любезные слова принадлежат, как помнит читатель, «Раб. Делу», которое отве­чает таким образом на наше обвинение его в «косвенном подготовлении почвы для превращения рабочего движения в орудие буржуазной демократии». В простоте ду­шевной «Раб. Дело» решило, что это обвинение есть не что иное, как полемическая вы­ходка: порешили, дескать, эти злые догматики наговорить нам всяких неприятностей: ну, а что же может быть более неприятного, как явиться орудием буржуазной демокра­тии? И вот печатается жирным шрифтом «опровержение»: «ничем не прикрашенная клевета» («Два съезда», стр. 30), «мистификация» (31), «маскарад» (33). Подобно Юпи­теру, «Р. Дело» (хотя оно и мало похоже на Юпитера) сердится именно потому,

* См. Сочинения, 5 изд., том 5, стр. 78, 79. Ред.

96

В. И. ЛЕНИН

что оно неправо, доказывая своими торопливыми ругательствами неспособность вду­маться в ход мысли своих противников. А ведь немного надо бы подумать, чтобы по­нять, почему всякое преклонение пред стихийностью массового движения, всякое при­нижение социал-демократической политики до тред-юнионистской есть именно подго­товление почвы для превращения рабочего движения в орудие буржуазной демократии. Стихийное рабочее движение само по себе способно создать (и неизбежно создает) только тред-юнионизм, а тред-юнионистская политика рабочего класса есть именно буржуазная политика рабочего класса. Участие рабочего класса в политической борьбе и даже в политической революции нисколько еще не делает его политики социал-демократической политикой. Не вздумает ли отрицать это «Р. Дело»? Не вздумает ли оно наконец изложить перед всеми прямо и без уверток свое понимание наболевших вопросов международной и русской социал-демократии? — О нет, оно никогда не вздумает ничего подобного, ибо оно твердо держится того приема, который можно на­звать приемом «сказываться в нетях». Я не я, лошадь не моя, я не извозчик. Мы не «экономисты», «Раб. Мысль» не «экономизм», в России нет вообще «экономизма». Это — замечательно ловкий и «политичный» прием, имеющий только то маленькое не­удобство, что органы, его практикующие, принято называть кличкой: «чего изволите?».«Раб. Делу» кажется, что вообще буржуазная демократия в России есть «фантом» («Два съезда», с. 32) . Счастливые люди! Подобно страусу, прячут они голову под кры­ло и воображают, что от этого исчезает все окружающее. Ряд либеральных публици­стов, ежемесячно оповещающих всех о своем торжестве по поводу распадения и даже исчезновения марксизма;

* Здесь же ссылка на «конкретные русские условия, фатально толкающие рабочее движение на рево­люционный путь». Не хотят люди понять того, что революционный путь рабочего движения может еще быть и не социал-демократическим путем! Ведь вся западноевропейская буржуазия при абсолютизме «толкала», сознательно толкала рабочих на революционный путь. Мы же, социал-демократы, не можем удовлетвориться этим. И если мы чем бы то ни было принижаем социал-демократическую политику до стихийной, тред-юнионистской политики, то мы именно этим и играем на руку буржуазной демократии.

97

ЧТО ДЕЛАТЬ?

ряд либеральных газет («СПБ. Ведомо­сти», «Русские Ведомости» и мн. др.), поощряющих тех либералов, которые несут рабочим брентановское понимание классовой борьбы⁷⁰ и тред-юнионистское понима­ние политики; — плеяда критиков марксизма, истинные тенденции которых так хоро­шо раскрыло «Credo» и литературные товары которых одни только безданно-беспошлинно гуляют по России; — оживление революционных не социал-демократических направлений, особенно после февральских и мартовских событий; — все это, должно быть, фантом! Все это не имеет ровно никакого отношения к буржуаз­ной демократии!

«Раб. Делу», как и авторам «экономического» письма в № 12 «Искры», следовало бы «пораздумать над тем, почему это весенние события вызвали такое оживление револю­ционных не социал-демократических направлений, вместо того, чтобы вызвать усиле­ние авторитета и престижа социал-демократии»? — Потому, что мы оказались не навысоте задачи, активность рабочих масс оказалась выше нашей активности, у нас не нашлось налицо достаточно подготовленных революционных руководителей и органи­заторов, которые бы прекрасно знали настроение во всех оппозиционных слоях и умели встать во главе движения, превратить стихийную демонстрацию в политическую, рас­ширить ее политический характер и т. д. При таких условиях нашей отсталостью неиз­бежно будут пользоваться более подвижные, более энергичные революционеры не со­циал-демократы, и рабочие, как бы они самоотверженно и энергично ни дрались с по­лицией и войском, как бы они революционно ни выступали, окажутся только силой,поддерживающей этих революционеров, окажутся арьергардом буржуазной демокра­тии, а не социал-демократическим авангардом. Возьмите германскую социал-демократию, у которой наши «экономисты» хотят перенять только ее слабые стороны. Отчего ни одно политическое событие в Германии не проходит без того, чтобы не по­влиять на большее и большее усиление авторитета и престижа социал-демократии?

98

В. И. ЛЕНИН

От­того, что социал-демократия всегда оказывается впереди всех в наиболее революционной оценке этого события, в защите всякого протеста против произвола. Она не убаюкивает себя рассуждениями, что экономическая борьба натолкнет рабочих на вопрос об их бесправии и что кон­кретные условия фатально толкают рабочее движение на революционный путь. Она вмешивается во все области и все вопросы общественной и политической жизни, и в вопрос о неутверждении Вильгельмом городского головы из буржуазных прогресси­стов (немцев еще не успели просветить наши «экономисты», что это есть, в сущности, компромисс с либерализмом!), и в вопрос об издании закона против «безнравственных» сочинений и изображений, и в вопрос о правительственном влиянии на выбор профес­соров и проч. и т. п. Везде они оказываются впереди всех, возбуждая политическое не­довольство во всех классах, расталкивая сонных, подтягивая отсталых, давая всесто­ронний материал для развития политического сознания и политической активности пролетариата. И в результате получается то, что к передовому политическому борцу проникаются уважением даже сознательные враги социализма, и нередко важный до­кумент не только из буржуазных, но даже и бюрократических и придворных сфер ка­ким-то чудом попадает в редакционный кабинет «Vorwärts'a».

Вот где лежит разгадка того кажущегося «противоречия», которое до такой степени превосходит меру понимания «Раб. Дела», что оно только воздевает руки горе и кри­чит: «маскарад»! Представьте себе в самом деле: мы, «Раб. Дело», ставим во главу угла массовое рабочее движение (и печатаем это жирным шрифтом!), мы предостерегаемвсех и каждого от преуменьшения значения стихийного элемента, мы хотим придать самой, самой, самойэкономической борьбе политический характер, мы хотим остаться в тесной и органической связи с пролетарской борьбой! А нам говорят, что мы подго­товляем почву для превращения рабочего движения в орудие буржуазной демократии. И кто говорит это? Люди, которые вступают в «компромисс» с либерализмом, вмеши­ваясь в каждый «либеральный» вопрос (какое непонимание «органической связи с пролетарской борьбой»!),

99

ЧТО ДЕЛАТЬ?

обращая так мно­го внимания и на студентов и даже (о ужас!) на земцев! Люди, которые вообще хотят уделять больший (по сравнению с «экономистами») процент своих сил на деятельность среди непролетарских классов населения! Это ли не «маскарад»??

Бедное «Раб. Дело»! Додумается ли оно когда-нибудь до разгадки этой хитрой меха­ники?

IV

КУСТАРНИЧЕСТВО ЭКОНОМИСТОВ И ОРГАНИЗАЦИЯ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ

Разобранные нами выше утверждения «Раб. Дела», что экономическая борьба есть наиболее широко применимое средство политической агитации, что наша задача теперь — придать самой экономической борьбе политический характер и т. п., выражают со­бою узкое понимание не только наших политических, но и наших организационныхза­дач. Для «экономической борьбы с хозяевами и с правительством» совершенно не нуж­на, — а потому на такой борьбе не может и выработаться, — общерусская централизо­ванная организация, объединяющая в один общий натиск все и всяческие проявления политической оппозиции, протеста и возмущения, организация, состоящая из револю­ционеров по профессии и руководимая настоящими политическими вождями всего на­рода. Да это и понятно. Характер организации всякого учреждения естественно и неиз­бежно определяется содержанием деятельности этого учреждения. Поэтому «Раб. Де­ло» своими вышеразобранными утверждениями освящает и узаконяет не только узость политической деятельности, но и узость организационной работы. И в этом случае, как и всегда, оно является органом, сознательность которого пасует пред стихийностью. А между тем преклонение пред стихийно складывающимися формами организации, от­сутствие сознания того, насколько узка и примитивна наша организационная работа,

100

В. И. ЛЕНИН

какие еще мы «кустари» в этой важной области, отсут­ствие этого сознания, говорю я, представляет собою настоящую болезнь нашего дви­жения. Это не болезнь упадка, а болезнь роста, само собою разумеется. Но именно те­перь, когда волна стихийного возмущения захлестывает, можно сказать, нас, как руко­водителей и организаторов движения, особенно необходима самая непримиримая борь­ба против всякой защиты отсталости, против всякого узаконения узости в этом деле, особенно необходимо пробудить в каждом, кто участвует в практической работе или только собирается взяться за нее, недовольство господствующим у нас кустарничест­вом и непреклонную решимость избавиться от него.

а) ЧТО ТАКОЕ КУСТАРНИЧЕСТВО?

Попробуем ответить на этот вопрос маленькой картинкой деятельности типичного социал-демократического кружка 1894—1901 годов. Мы уже указывали на повальное увлечение марксизмом учащейся молодежи этого периода. Это увлечение относилось, разумеется, не только и даже не столько к марксизму, как к теории, а как к ответу навопрос: «что делать?», как к призыву идти в поход на врага. И новые ратники шли в поход с удивительно первобытным снаряжением и подготовкой. В массе случаев не было даже почти никакого снаряжения и ровно никакой подготовки. Шли на войну, как мужики от сохи, захватив одну только дубину. Кружок студентов, без всякой связи с старыми деятелями движения, без всякой связи с кружками в других местностях или даже в других частях города (или в иных учебных заведениях), без всякой организации отдельных частей революционной работы, без всякого систематического плана дея­тельности на сколько-нибудь значительный период, заводит связи с рабочими и берется за дело. Кружок развертывает постепенно более и более широкую пропаганду и агита­цию, привлекает фактом своего выступления сочувствие довольно широких слоев ра­бочих, сочувствие некоторой части образованного общества,

[61-80]     [81-100]     [101-120]