ДАЙТЕ ЖАЛОБНУЮ КНИГУ — Кинокомедия — Киностудия МОСФИЛЬМ (1964)

Статья под цифровой редакцией подготовлена: Орловым Геннадием Викторовичем (08.11.1965) — Советским выдающимся публицистом СССР — Прозаиком СССР — Историком СССР

Страницы:      [01]     [02]

Страна:    СССР
Киностудия:     Мосфильм.
Творческое объединение:    Второе.
Год:     1964.
Жанр:    Кинокомедия.
Изображение:    Чёрно-белый, Цветной.
Длительность:    ? минут.
Плёнка:     .
Количество зрителей в СССР:   29 900 000 человек.
Премьера:    26.04.1965.
Бюджет:     .
Язык:     Русский.

ДАЙТЕ ЖАЛОБНУЮ КНИГУ  — Советская чёрно-белая и цветная кинокомедия, поставленная на киностудии «Мосфильм» в 1964 году режиссёром Эльдаром Рязановым.

Повествование

26 апреля 1965 года — Состоялась премьера в СССР.

Краткий сюжет

В Москве есть ресторан «Одуванчик», который пользуется у посетителей дурной славой. Некоторый персонал хамит и проявляет ледяное равнодушие к посетителям, но хоть кухня нормальная, жалобная книга всегда «занята».

И всё бы так и осталось, если бы в ресторан «Одуванчик» не пришёл журналист газеты «Юность» Никитин (Олег Борисов) и его коллеги. Столкнувшись с ужасным обслуживанием и хамством официантки Клавы, к тому же его забрали в милицию за скандал в общественном месте. Никитин решил написать фельетон об этом ресторане. Статья вызывает большой шум в управлении торговли и Никитин отправляется туда на совещание.

Впоследствии сам Никитин влюбляется в директора этого ресторана — миловидную молодую женщину, Татьяну Александровну Шумову (Лариса Голубкина), но на пути встаёт её старый друг Иван Ильич Кондаков (Анатолий Кузнецов), который влюблюн в неё ещё с института и предлагает ей выйти замуж.

Полный сюжет

— Здорова.
— Ну ты же понимаешь Юра, если бы не работа я бы тебя обязательно встретил выстроил небольшой почётный караул, цветы, оркестр.
— Ладно не оправдывайся, как мать себя чувствует?
— Как она может чувствовать, когда рядом с ней я, слушай ты то там случайно не женился?
— О, кого я вижу.
— Здорова.
— Спасибо. 
— С приездом, ну как съездил?
— Спасибо.
— Отлично.
— Спасибо.
— Спасибо.
— Здорова старик, долго тебя не видел, очень долго.
— Почему долго, день отъезда – день приезда.
— Ребята поступило ценное предложение, сейчас заходим за Германом и по случаю благополучного прибытия нашего специального корреспондента.
— Да яг же, всё.
— Только быстро.
— Ребята я в вашем распоряжении.
— Побежали.
— Пожалуйста.
— Чи-и. Платите деньги.
— Водочки?
— Четыре поллитровочки.
— Пива?
— Пять, девять бутылочек.
— И сырку конечно к нему.
— Со слезой.
— Ещё что будите?
— Не забудьте пожалуйста вот это.
— Рыбок.
— Да, килички.
— И шашлыки конечно будите.
— Да на троих, девять штук, директор будет с нами.
— Хорошо.
— Девушка, девушка одну секунду.
— Я же не глухая, слышу.
— Куда ты нас привёл?
— Вот так.
— Нормальны ресторан второго разряда.
— Я хорошо знаю.
— Девушка одну секунду, посмотрите внимательно на этого человека.
— Вижу.
— Какие правильные черты лица, какие глаза лучистые, это очень хороший человек, отличный человек, посмотрите какая улыбка. Он сегодня платит примите у него заказ.
— С удовольствием, но я ваш столик не обслуживаю.
— Очень много ты говорил, но не существу.
— Да.
— Девочки, чей пятый столик.
— Ну мой, а чего тебе.
— Люди ждут.
— Подождут, по ресторанам ходят, значит время есть.
— Зинаида седьмой столик ещё пол литра требует, я прям не знаю они уже так.
— Ничего Верунчик каждому по потребности.
— На-ка подай в таком виде для спокойствия.
— Привет Кузьмич.
— Привет.
— Как обстановка.
— Пока тихо культурно.
— Стёкла после вчерашнего вставили?
— Вставили так точно.
— Он главное спрашивает, почему вы пьёте?
— Х-мы, не пьёт один верблюд, житель пустыни.
— И рыба копчёная не пьёт, а чего ей пить она сама закуска.
— Поймите девушка люди не могут в ожидании борща сидеть всю жизнь, у них и дела есть.
— Мы пришли сюда молодыми.
— Вы что так и будите языком работать или закажите что, у меня нет времени с вами тут, вон вас сколько, борщ вам что ли?
— Нет не борщ.
— Борщ.
— С начало уберите следы былого величия.
— Господи потом уберу, с начало заказ сделайте. То борщ, то не борщ, сами не знают, что хотят и людей путают. 
— Вот что, нечего нам больше не нужно, принесите жалобную книгу.
— Тише.
— Да пожалуйста, если она только свободна.
— Ребята — это бесполезно, нечего не поможет.
— Надоело.
— Ничего, ничего.
— Сколько можно сидеть, а?
— Добрый вечер приятного аппетита, заместитель директора товарищ Кутайцев.
— А мы просили жалобную книгу понимаете, а не заместителя директора товарища Кутайцева.
— Жалобную книгу.
— Понимаю с удовольствием, если только она свободна.
— Я им сейчас такое напишу, ух.
— Соберись с мыслями, сосредоточься.
— На возьми мою ручку.
— Мобилизуй талант.
— Да и соответствующие подбери слова.
— Ты меня не учи, я такие слова подберу сейчас им жарко будет.
— Здравствуйте, я директор ресторана, в чём дело?
— Тенгиз ты кажется хотел произнести какие-то слова.
— У меня нет слов.
— Простите как вас зовут?
— Татьяна Сановна Шумова.
— Видите ли Татьяна Сановна Шумова, дело в том, что у нас очень мало времени, а мы уже давно сидим.
— Вы очевидно недовольны, что вас долго не обслуживают.
— А как вы это угадали?
— Сейчас у вас примут заказ.
— Клава.
— А вот теперь нам некогда ребята пошли.
— Пойдём.
— Так вы будите заказывать?
— Большое вам спасибо товарищ директор. 
— За испорченный вечер.
— Мы обязательно сделаем заказ, но в следующий раз. 
— Да и в другом ресторане.
— Пошли Юра.
— Пойдём Юра.
— Ребята я, пожалуй, останусь.
— Почему Юра.
— Что такое.
— Что.
— Ну привет ребята я остаюсь.
— Мне всё ясно, Юра М.
— Полюбил с первого взгляда Таню Ша.
— А она как водится, не полюбила.
— Как она его не полюбила.
— Ребята не отвлекайтесь, по-моему газета у вас сегодня не выйдет.
— О правильно.
— Пошли.
— Ребят вы знаете от меня жена шиит-ть ушла.
— Маша.
— Угу Лида ушла, в кино пошла.
— А на какой сеанс?
— На 17:45.
— Это нечего.
— А я ведь то же здоровье расшатал. Как вот на ночь поем, так всю ночь во сне ОБХС вижу.
— А ты не спи.
— Правильно и всё, и точка, и конец, и будь здоров.
— Рыбка, рыбка где твоя улыбка полная задора и огня.
— Спиши слова.
— Клава.
— А-ууу.
— Обслужи-ка быстренько пятый столик, что-то он там сидит пишет.
— Писатель Тимирязев.

Луна роняет нежный свет,
Сменяя день, приходит вечер.
А мне всего семнадцать лет,
Любовь спешит ко мне навстречу.
Мне не до сна, в душе весна,
Любовь спешит ко мне навстречу.

У счастья много есть примет,
Весь мир цветет весенним садом,
А мне всего семнадцать лет,
Мой милый друг со мною рядом.

— Что будите заказывать?
— Чашечку кофе пожалуйста.

Мой милый друг, взгляни вокруг
Весь мир цветет весенним садом.
Уже луны растаял след,-
В лучах рассвета неба просинь,
А солнце шлёт нам свой привет,
Нам не страшна седая осень.
Ведь нам с тобой, любимый мой,
Семнадцать лет, семнадцать вёсен.
Семнадцать вёсен...

— Браво.
— Браво.
— Клав чё он там заказал-то?
— Чего, чего чашку кофе, вот чего.
— Господи шуму-то, заказал на гривенник, а ведёт себя как порядочный, вот нахал.
— Ну ладно давай скорей.
— Можно.
— Да пожалуйста.
— Спасибо, садись.
— Простите.
— А что заказ у вас уже приняли?
— Да, уже приняли.
— О-оо, благодарю вас.
— Не полагается.
— Девушка будьте любезны.
— Только пришли, совесть надо иметь.
— Да ребят, вы уж что-то многого захотели, я вот уже полтора часа жду.
— Между прочем, кофе надо пить дома, а не по ресторанам ходить знаете ли.
— Правильно дома лучше.
— Серёжа, пойдём отсюда, но я тебя очень прошу.
— Но мы с тобой больше некуда уже не попадём, почему мы можем пойти в молодёжное кафе или в Аэлиту.
— В Аэлиту нужно занимать очередь с утра.
— Ну ты послушай, как эта официантка разговаривает.
— Такие молодые, аж официантку оскорблять нехорошо.
— Не теряйте времени ребята, идите.
— А что они найдут в Аэлите то.
— Да уж не найдёте там пыльных пальм, вот этих вот колон раскрашенных под мрамор, вот этих ужасных плюшевых портьер, которых так и хочется распахнуть. Ой извините меня, ради бога простите меня.
— Милиция.
— Как вам не стыдно? Это чисто не недоразумение, не трогайте меня.
— Уходите немедленно.
— Оставьте меня я никуда не уйду.
— Между прочим товарищ директор я ещё не допил своё кофе.
— Не допил товарищ директор, недопил, а если бы до пил.
— Да.
— Он бы перебил весь ресторан, у-ууу.

— Сейчас же уходите от сюда, немедленно, вы слышите? 
— Я никуда не уйду.
— Ах вы не уйдёте? Миша уведите его.
— В чём дело?
— Он меня карнизом.
— Он его карнизом и всё, вот результат.
— Прошу вас пройти со мной.
— Пожалуйста.
— Смотри, смотри, улыбается, улыбается ещё интеллигент. Как миленький появится … 15 суток.
— Бери чемодан мы уезжаем, скорей ну пока.
— Вы куда?
— Мы съезжаем с твоей квартиры, прощай Юра.
— Понятно. Очевидно теперь я должен спросить у вас почему? Спрашиваю почему?
— Наверное ты уже женился.
— На директоре ресторана.
— И нам негде больше жить.
— Смеюсь. Поесть, что-нибудь оставили?
— Может поздоровайся с начало?
— Ой извини здравствуй Маш.
— Два месяца тебя не было, в первую ночь ты где-то шляешься. 
— Вот только не ворчи Машка.
— Да ну тебя, положи хлеб на место.
— Х, в добавок она его ещё и как не покормила.
— Ну где ты был?
— Меня забрали в милицию.
— За что?
— За скандал в общественном месте.
— на минуту оставил человека, уже устроил скандал.
— Подожди, что случилось.
— Машенька сядь я сейчас продиктую.
— Ну неужели нельзя подождать до утра.
— Бывают случаи, когда невозможно терпеть до утра
— Зачем шумишь на мою жену?
— А ты молчи, а то выселю из квартиры.
— Заголовок будет?
— Будет, он довольно точно отображает моё внутреннее состояние. Примерно так.
— Не, не, не что ты так нельзя, редактор не пропустит.
— Ну да.
— Конечно.
— Ну хорошо тогда пока без заголовка. Абзац, она подошла к столику точка, её прекрасные серые глаза.
— Ого.
— Излучали ледяное равнодушие точка.
— И тут я невольно возвращаюсь к тому злополучному вечеру, когда мы зашли в предприятие общественного питания нежно именуемое Одуванчиком, чтобы посидеть, выпить лёгкого винца, послушать музыку.
— Лёгкого винца ему подавай, то же мне умник нашёлся. Какая мне с этого лёгкого винца выручка, ему она лёгкая, мне тяжёлая. Мне то же неохота выговор получать за то, что я план не выполняю.
— Это точно.
— Нет Татьяну он то же прихватил.
— Ну да.
— Она подошла к столику её прекрасные серые глаза излучали ледяное равнодушие. Вообще тут без всякого понятия, грубости видите ему не нравятся, а ты побегай весь день без передыху.
— Нет девочки, вообще-то очень многое правильно написано. И на счёт культуры, и насчёт уважения, я первое время знакомым стеснялась сказать, что официанткой работаю.
— Ох ты боже.
— А вообще, чего стесняться работа как работа, не хуже других.
— Хуже, хуже нашей работы нет. За нас замуж не идут.

— Как вы долго?
— Долго, а мы там между прочим гражданочка статью обсуждаем, как вас лучше обслуживать, а вы 10-ть минут потерпеть не можете.
— Ну скажи мне пожалуйста Клава, ты же человек культурный, ну чем ему это всё это плохо, а? Тихо, чисто, культурно, уютно есть где посидеть, где время провести, а ведь это плюш я бы сказал зубами вырвал. Да за такой плюш любая дамочка полжизни отдаст.
— Это точно.
 

— Нет ни-будем, ни-будем мы всяким стиляжным вкусам потыкать ни-будем. Модерн им нужен, мы не модерн работаем, а для Советского простого человека.
— Редакция, попросите пожалуйста товарища Никитина, дома? Дайте пожалуйста его телефон домашний, спасибо 34, спасибо.
— Я только получу руководящее указание.
— Эй вы лежебоки я убежала в редакцию, Юр твою рубашку я погладила, она в шкафу.
— Спасибо.
— Тенгиз сходи в гастроном купи хлеба, масла, 200 грамм колбасы, ну пока ребятки.
— Всё ясно, хлеба, 200 грамм масла, колбасы и бутылку Цинандали.
— На счёт Цинандали, по-моему указаний не было.
— Может человек проявить творческую инициативу. Да, товарища Никитина, его нет дома, когда будет не знаю, а кто спрашивает?
— Юра, Юр это она.
— Кто?
— Героиня твоего фельетона, что сказать? Одну минуту он оказывается дома.
— Да.
— Товарищ Никитин, здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Я бы хотела поговорить с вами.
— Я очень рад, что вы мне позвонили.
— Вы рады.
— Ну да, обычно со мной не разговаривают, обычно на меня жалуются в таких случаях.
— Я буду жаловаться то же не волнуйтесь.
— Это уже банально.
— А писать про прекрасные серые глаза, которые, что-то там излучают не банально, вы даже попытались поговорить.
— Погодите, погодите, а вы что не согласны с моей статьёй. Ну вот вам самой нравится, что творится у вас в Одуванчике.
— Ну конечно мне то же не всё нравиться, но я то, что я могу сделать?
— А знаете, что давайте мы с вами встретимся и поговорим, по-моему, вы очень многое можете сделать. Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— А вы знаете Никитин это я.
— А-аа.
— Несколько неожиданно правда.
— Нет по чему же, теперь понятно в чём благородное негодование пафос вашей статьи. Как это всё просто делается, человек пришёл в ресторан, устроил скандал с дракой и за это естественно попал в милицию. А то как он журналист, он написал гневную гражданскую статью, а дело как оказывается всего на всего в личной обиде.
— Вы знаете вы правы. Дело всё в личной обиде, меня как и прочих посетителей очень обидели в вашем ресторане, а вот вы оказывается не хотите этого понять.
— Извините, Юра 
— Да Маша.
— Главный просил тебя поехать в строительный институт 
— Так.
— На дискуссию по новой архитектуре.
— Хорошо.
— Между прочим материал планируется в завтрашний номер.
— Хорошо Маша, я помню я еду.
— Извините у меня дела.
— Конечно так всегда поступают, когда хотят уйти от неприятного разговора.
— Зачем же обвинять меня в трусости, если вы хотите продолжить этот неприятный для вас разговор я к вашим услугам, едемте? 
— А вы, что думаете откажусь, и поеду.
— Здравствуйте.
— Совсем обалдел.
— Клава, иди обслужи.
— Добрый день, здравствуйте, добро пожаловать, добрый вечер, как поживаете?
— 
— Ничего.
— Сделайте заказ я вас быстренько обслужу.
— Где ваше руководство?
— Щяс, сию минуту, будьте любезны.
— Угу.
— Так и есть Василий Васильевич, похоже ревизор вас требует.
— Заместитель директора товарищ Кутайцев чем могу служить.
— А-аа здрасте.
— Здравствуйте
— А где же директор?
— Татьяна Санна обещала скоро быть. Так что если, что нужно пожалуйста смогу соответствовать.
— Нет вы не можете соответствовать.
— Понимаю.
— Очень хорошо. Ну как вообще Татьяна Санна как работает, садитесь пожалуйста.
— Ничего я постаю, благодарю. Как работает, как работает вот пожалуйста.
— Это я читал.
— Так что же работник она молодой опыту покамись маловат, но не чего план даём, и это конечно исключительно заслуга коллектива.
— Ну это понятно, а скоро она будет?
— Обещала скоро быть. Может вы что покушайте пока. Рыбку свеженькую получили.
— Да.
— Да.
— Нет спасибо, если можно стакан чая.
— Понимаю.
— Одну минуточку.
— А.
— С лимоном пожалуйста.
— Понимаю.
— Тихо, тихо ребята я заканчиваю, я ещё раз повторяю очень часто наши разговоры о новом носят чересчур отвлечённый характер.
— Как сказать.
— А новое это не то, что сделает для нас какой не будь дяденька новатор, новое это то, что предстоит нам сделать вот этими, вот собственными руками.
— А так же и головой, я, например, считаю, что бы мы могли добиться уже сейчас в институте, нам дали возможность применить на практике наши могучие силы.
— А вы знаете мне пришла в голову не плохая мысль, вот вы сейчас увидите, что я сделаю. Можно мне?
— Пожалуйста.
— Можно да.
— Пожалуйста.
— Товарищи у меня есть конкретное предложение, знаете ли вы по соседству ресторан Одуванчик, хороший это ресторан (вопрос залу)?
— Нет (ответ зала).
— А вот представьте себе на секунду, что перед вами директор этого ресторана и мне бы хотелось. Товарищи тихо!
— Гнать, гнать его надо.
— Правильно.
— Подождите, зачем же так бежать товарищ директор – у-уу, товарищ директор.
— Что вам от меня нужно.
— Обойдёмся в этот раз без милиции. Не сердитесь я сам не ожидал такого эффекта, ну поймите товарищ директор.
— У меня есть имя, отчество и фамилия, а сегодня по вашей милости их, наверное, знает миллион человек.
— Пять миллионов.
— Что-оо
— Тираж нашей газеты к сожалению пять миллионов.
— Татьяна Санна вы сами позвонили и сказали, что хотите поговорить по поводу статьи и вам кое-что не ясно.
— Сейчас мне не ясно только одно, почему вас так быстро выпустили из милиции.
— За неимением улик.
— Вы ко мне товарищ?
— К тебе.
— Иван.
— Иван Ильич.
— Кондаков.
— Кондаков. Вы свободны товарищи. Не уже это ты, не верю глазам своим.
— Когда ты прилетел?
— Вчера.
— Как ты узнал, что я здесь?
— Из газет, пресса шумит, ну ладно собирайся я ведь за тобой приехал.
— Что? Куда? У меня дела, я не могу.
— Какие дела, с ними что ли? Дела только начинаются.
— Напрасно улыбаешься, если бы ты видел, что Никитин устроил в институте.
— Татьяна мы только что с тобой договорились, больше о нём не вспоминать, всё нет Никитина, есть Кондаков.
— Хорошо зачем ты прилетел Кондаков?
— К тебе.
— А что же телеграмму не прислал?
— А, сюрприз. Ну конечно есть в министерстве дела, в Ригу надо слетать насчёт торгового оборудования и потом люди нам нужны Татьян, не хватает у нас людей. Трудно мне понимаешь, задыхаюсь.
— А, но и видно.
— Неужели заметно?
— Слушай, а ты совсем не изменился.
— Нет Татьяна я очень вырос.
— Что ты говоришь?
— Да, пойдём.
— Давай сюда.
— Ты прав, у каждого в жизни есть своя роль. Вот ты, например, начальник управления торговли целого края.
— Сорок Бельгий 
— Что?
— По территории.
— А моя роль определилась в двух словах – кушать подано.
— Так ведь эту роль то же можно сыграть по-разному.
— Не знаю может быть.
— Погоди, выходит твоя профессия не нравится?
— Что в ней хорошего.
— А ты с Христофором Колумбом знакома? Тебе известно зачем он отплыл от берегов Испании? Открывать новые торговые пути, а Магеллан, а братья Лаптевы, море Лаптевых знаешь? Всё наши люди, наши ребята торговые работники, хоть и не кончали Плехановский институт как мы с тобой.
— А стоило ли вообще оканчивать институт, чтобы сидеть в этом дурацком Одуванчике.
— Да Татьяна всё в наших руках, фу-у и нет одуванчика. Я тебе совершенно официально предлагаю, едем со мной.
— К тебе?
— Там Дальний восток, Камчатка, край не обозримый, 50-т Бельгий. Приедешь одна Бельгия твоя. Торговать, одевать, кормить людей будешь. Замуж выйдешь за меня.
— Что будите заказывать?
— Что мы будем?
— Мороженное.
— Мороженное, и воды.
— Всё да.
— Так на чём мы остановились?
— На том, что выхожу за тебя замуж.
— Ну да, ты знаешь мне твоя идея очень нравится. Лично я за.
— Ну ты и нахал.
— Татьян я же тебя три года не видел, три года. Ты такая стала красивая
— Новый фельетон.
— Выводим родимые пятна.
— Злой ты стал Юра, по-моему тебя пора женить.
— Это правильно.
— Скажи мне пожалуйста, а где ты находишь такие отличные темы для своих фельетонов.
— Ну как, дело жизни.
— Между прочим звонили из управления торговли.
— Так.
— Твой фельетон про Одуванчик вызвал Большой шум. 
— Ага.
— Они собираются обсудить его на совещании.
— Очень хорошо.
— Да, но только я думаю тебе туда ехать не следует, ты знаешь я очень за тебя боюсь.
— Как это не следует? Я эту тему нашёл, я изучил, я об этом писал, кому же ехать как не мне.
— Убедил пожалуй, это стоит того, что бы так волноваться.
— Я в долгу не останусь 1:0.
— Очень это нам тяжело товарищ Никитин, вы не одну Шумову обидели. Ну хорошо она работник молодой, неопытный, возможно допускает отдельные ошибки, это правильно, но вы ведь обобщаете, вы всю армию работников торговли обидели, да не только вы один. Спектакль посмотришь, кто жулик - завмаг, рассказ прочитаешь, кто уголовник – продавец. 
И вообще, что такое получается, что все торговые работники торговли ловкачи и жулики.
— Ну это вы несколько преувеличивайте.
— Ничего не преувеличиваю я знаю, что говорю, с таким трепетом открыли мы газету, ну наконец то думает помощь нам, указания дельные, а какая нам помощь от вашего сообщения, что у директора предприятия прекрасные и серые глаза.
— Ну если я ошибся пусть нас поправят.
— И поправим, просто удивительно как товарищ вообще сумел, что-то разглядеть на сколько мне известно, автора попросили из ресторана.
— Нет вы знаете, даже особо и не упрашивали просто вывели с милицией.
— Но это было недоразумение, и дело не в этом статья в основном правильная. Правда товарищ Никитин считает, что всё легко и просто, а это не просто, вероятно мне вообще мне не под силу и, пожалуй, лучше всего будет если я подам заявление об уходе.
— Меня это лично устраивает.
— Что вы думаете, если человека так обижают у него конечно руки отнимаются.
— Нет, нет это неправильное решение, если мы в ответ на каждую статейку, вернее сказать статью будем подавать заявление об уходе, работать некому будет. И потом Татьяна Александровна, что же вы скромничайте почему же вы не скажите о самом главном. В прошлом месяце Одуванчик дал 107% плана, это же перевыполнение.
— К сожалению наше перевыполнение часто выражается не в процентах, а в градусах.
— Это бывает, бывает.
— Ну что ж, точки зрения более, менее ясны, может послушаем автора статьи? 
— Товарищи в каждом деле, в том числе и вашем успехи, достижения - это понятно. Но сегодня мне кажется есть смысл поговорить только о плохом, что нам мешает. Поэтому давайте будем откровенны, не будем обижаться друг на друга и ка говориться будем взаимно вежливы. После выступления газеты к нам в редакцию потоком пошли письма. Вот скажем такое письмо: 
я спросил у продавца, что купить жене в подарок серебренной свадьбе, а продавец ответил – товары на полках, глаза у вас есть при себе, а нам за советы денег не платят, пожалуйста.
Или ещё письмо:
Я заказал по почте электрическую грелку, а вместо грелки мне прислали самоучитель игры на баяне, прошу разъяснить к какому месту прикладывать это самоучитель и за что ж такое невнимание.
— Это не мы, это посылторг.
— Это не про нас мы общественное питание.
— Пишут и про вас. Вот пожалуйста:
Мало того, что меня обсчитали, когда я об этом заявил меня чуть ли в шею не вытолкали, пожалуйста.
— Интересная получается картина, обсчитали одного человека и сразу шум, а то что мы тысячи людей не обсчитываем, не выталкиваем об этом мы молчим.
— Товарищ Постников у меня есть к вам предложение?
— Какое?
— Давайте мы с вами сыграем сценку.
— Какую сценку?
— Вот вы будите посетителем, а я официантом.
— Мы сценок не играем, с этим предложением обратитесь в министерство культуры там вас поймут.
— Но я надеюсь, что меня поймут и в министерстве торговли.
— Ну что ж, поскольку товарищ Постников не желает, может я попробую вам помочь?
— Очень хорошо, Николай Иваныч.
— Да.
— Значит так, можно.
— Давайте.
— Товарищ официант.
— Да слушаю вас.
— Значит так принесите порцию салата.
— Порцию салата.
— Сёмга.
— Сёмга.
— Икра чёрная.
— Икра чёрная, о-оо.
— Шашлык.
— Шашлык.
— Так это Карский
— Карский.
— Пломбир.
— Пломбир.
— Ну одним словом всё меню.
— Всё меню.
— Всё меню.
— А что пить будите?
— Вино.
— Какое.
— Да любое, да две бутылки коньяку.
— Маляль.
— Так это, это вы слышите, это первое действие, а вот щяс будет второе. Товарищ посетитель можно.
— Давайте.
— Товарищ официант.
— Да слушаю вас.
— Дайте мне стакан чаю и бутерброд с сыром.
— Чего?
— Стакан чаю, бутерброд.
— Это что всё?
— Всё.
— Ну дома надо чай пить, а не по ресторанам ходить.
— Ну знаете ли это безобразие я буду жаловаться.
— Жалуйтесь пожалуйста, куда угодно, кому угодно, хоть самому себе Николай Иваныч.
— Ну что не плохо сыграли?
— Красиво, как в театре Сатиры.
— А ведь как бы могло быть прекрасно, если бы в кафе, в ресторанах каждого человека встречали бы улыбкой.
— Далась вам эта улыбка. Вот я заграницей был так там пожалуйста всюду улыбаются и в кафе, и в магазинах.
— Что это плохо?
— А вы вдумайтесь, что это за улыбка, она что вам от души улыбается это официант и продавец, она же вам за деньги улыбается. А вы хотите, чтобы наша Советская официантка.
— Да я хочу, чтобы наша Советская официантка улыбалась, мне, вам, ей, но не за деньги разумеется.
— Ну а за что ж тогда? Ну ладно уговорили, исправимся будем работать ещё лучше.
— Очень ободряющая формулировка ещё лучше. Знаете команда проиграла матч, а её тренер гордо заявляет – завтра сыграем ещё лучше. Перестанем говорить ещё лучше, найдём в себе мужество сказать:
Будем играть лучше, будем работать лучше, перестанем всё время сами себя хвалить.
— Товарищ Никитин.
— Да.
— Вы что ж думаете вы так и уйдёте.
— А что?
— Попрошу минуточку подождать.
— Могу довезти.
— Нет спасибо я всё больше пешочком.
— Ну ладно.
— Знакомьтесь.
— Да мы собственно говоря уже познакомились Никитин Юрий Василич.
— Тань дай ручку. Вот и отлично на этом будем считать официальную часть законченной, переходим к художественной части. Сейчас куда не будь зайдём посидим, выпьем за мир и дружбу между двумя великими державами – прессой и торговлей.
— С удовольствием.
— Я не могу.
— Начинается.
— Товарищ Никитин задал мне очень много работы.
— Татьяна Санна я в Одуванчик, а вы едите?
— Да подождите одну минуточку.
— Ну хорошо.
— До свидание.
— До свидание.
— Жаль.
— Очень приятно было с вами познакомиться.
— Татя я зайду вечером. Ну ладно хоть нас с вами бросили предложение остаётся в силе, щяс.
Гитара играет
И месяц сияет
Стоят под окном мужчины,
Конечно не без причины
Стоят под окном мужчины.

Ай, яй, яяй,
Что за мужчины!
Стоят они тут
И хором поют
Конечно, не без причины!
Ай, яй, яяй...

— Неправильно, щяс.

Поём серенаду,
Нам встретиться надо,
Так выгляни ж на мгновенье,
А то уж мы разбудили
Почти что всё местное населенье...

Ай, яй, яяй,
Выйди, Татьяна,
Ведь мы не артисты,
Нам петь нелегко,
Где же ты, моя Сулико?

— Неправильно.

Ай, яй, яяй,
Ай, яй, яяй,
Ай, яй, яяй, яй, яяй,
Ай, яй, яяй, яй, яяй,

А если не выйдешь,
Нас очень обидишь,
Обидишь ты нас морально,
А нас обижать морально-
Это ведь аморально!

Ай, яй, яяй,
Выйди, Татьяна,
Отсюда уж нас
Прогонят сейчас,
Так выйди ж скорей, Татьяна!
Ча, ча, ча.

— Юра.
— Ваня.
— Давай голубку.
— Чего.
— Но не там, дело в том, что я живу в соседнем дворе.
— А это не важно.
— Ведь ты же откликнулась 
— На наш зов.
— Зов, рёв.
— Это не важно, поехали.
— Поехали.
— Куда поехали, я не могу уже поздно
— Не спрашивай.
— Пожалуйста.
— Мама.
— С мамой договорились.
— С папой тоже.
— Спасибо.
— Такси.
— Лови его.
— Стой.
— Ну прости ты его ну, ну написал фельетон с кем не бывает правда.
— Да.
— Ну хочешь я тоже встану на колени, на он больше не будет.
— Я больше не буду.
— Ну прости его Тань.
— Ну простите его.
— Ну прости его.
— Простите.
— Прощаю.
— Прощаю.
— Хватит уже выяснять отношения, давайте танцевать.
— Извините.
— Пожалуйста.
— Можно.
— Первый раз в жизни танцую с человеком которой написал фельетон обо мне.
— А в жизни ещё и не то бывает, ну вы на меня действительно не сердитесь.
— Уже не сержусь.
— А вы значит тут, спасибо, угол снимаете.
— Да.
— И много он с вас берёт?
— Прилично, но мы чем платим.
— Чем?
— Благородством души и мелким подхалимажем.
— Скоро сдают редакционный дом, переезжаем в отдельную квартиру.
— Поздравляю!
— Приглашаю на новоселье, настоящий грузинский шашлык, вино рекой.
— Обязательно буду. Юрий Василич.
— Да.
— А может кофе?
— Да, пожалуй это правильно.
— Разрешите.
— Нравится.
— Очень.
— И мне то же.
— Сейчас пойду сделаю ей предложение.
— А я пойду сварю кофе.
— Покрепче.
— Извини дорогой, но я давно не виделся со старым товарищем хочу потанцевать.
— Потанцуй с товарищем.
— Таня посмотри на меня серьёзными глазами, а ведь я тебя люблю.
— Ванечка я тебя тоже люблю.
— А я тебя не так люблю.
— Я тебя тоже не так люблю.
— Кофе подан.
— А как.
— Объявляется вам строгий выговор.
— Ну ладно всё, хватит, надоело.
— Вам хорошо вы номенклатура треста вам что я человек маленький меня каждый обидеть может.
— Не продолжай, а то я сейчас тоже заплачу.
— Помолчи тебя не спрашивают, змея, тоже мне директор. Выступила, наведём порядок, всё сделаем по-новому, то сё, пятое, десятое.
— Оскорбила всех, ушла с собрания.
— Зачем вы зря говорите Татьяна Санна никого не оскорбляла она сказала.
— А ты в адвокаты иди.
— А мне и здесь хорошо.
— Давно ли здесь хорошо, сама же говорила я своей профессии стесняюсь.
— Да иногда стесняюсь, зато вы никогда ничего не стесняетесь.
— Ты на что намекаешь?
— А на-то, вам бы лучше в цирке работать, там фокусники выступают из вина воду делают, а из воды вино.
— Ты видела?
— Кончай хватит.
— Видела.
— Татьяна Санна конечно же права, имеются у нас кое-где ещё недостатки, что правда, то правда.
— Глупости это.
— Что глупости, тебе в пору помолчать? Ты знаешь сколько нареканий на твою грубость.
— Вот именно.
— Вот интересно на совещании было, так сам начальник с корреспондентом сцену изображал. Вот давай Клав в порядке воспитательной работы сейчас всё дело и повторим, я буду посетитель, а ты это ты.
— Да не могу я.
— А ты попробуй, мобилизуйся, ну докажи, что ты может быть такой же ласковой, вежливой, как Раечка, как Верочка.
— Пожалуйста.
— Зиночка поставьте нам что-нибудь для вдохновения. Да ни это, а музыку, это то же оставь, что зря ходить-то. Так начнём – Будьте любезны гражданочка подайте нам антрекот.
— Пожалуйста.
— А говядина у вас свежая.
— Свежая.
— С луком подайте.
— Пожалуйста.
— Нет с картошкой.
— Пожалуйста.
— А может лучше битки?
— Можно битки.
— Нет антрекот.
— Ладно.
— Не ладно, а пожалуйста.
— Ладно пожалуйста.
— Значит антрекот, а может что-нибудь из птицы? Может курочку?
— Дело ваше.
— Опять неправильно, надо сказать – пожалуйста, будьте любезны можно и курочку.
— Пожалуйста, будьте любезны можно и курочку.
— Молодая курочка?
— Молодая 32-го года.
— Ты что, сатира, шутка, юмор, что я не понимаю.
— Ну ладно хватит мне голову морочить, говорите чего подать и.
— Вот в этом вся твоя беда, ни любезности в тебе, ни выдержки. 
— Ну не могу, Василь Василич я не могу, я как посетителей вижу так у меня прям руки трясутся.
— Вот, вот, вот, не сработаемся мы с тобой Клава.
— Пожалуйста выгоняйте.
— Ты наведайся в зоопарк, точка там небольшая всего сорок посадочных мест в кафе.
— И уду, уду, чем такие люди, то лучше звери.
— Ты с ними найдёшь общий язык.
— А ты молчи подлиза директорская.
— Василь Василич, я думаю мне тоже придётся уйти. Татьяна Санна видите ли не нравится мой репертуар и моя манера исполнения, как буд-то она что-то понимает.
— Точно, правильно.
— Мне просто надоели эти придирки, мне же всё ясно, я же не девочка.
— Вот именно.
— Если хотите знать меня давно приглашают в кино Перекоп, я там буду петь между сеансами.
— Тихо женщины.
— А что декан.
— Что декан схватился руками и зубами за это предложение.
— Говорит – главное у вас появилась реальная возможность выйти на большой …
— Я не специалист, но по-моему годится.
— Татьяна Санна ну так не бывает, вам нужно дать указания, поправки.
— Дополнения, замечания.
— Ну я в этом ну ничего не понимаю.
— А для того что бы давать указания не обязательно понимать.
— Ну так как отдаём в работу эскизы.
— Татьяна Александровна.
— Отдаём.
— Всё мы ушли.
— Нас здесь нет.
— До свидание.
— До свидание.
— Мы в среду встретимся.
— Хорошо Татьяна Санна, до свидание.
— Юра.
— Да.
— Вы никуда не торопитесь?
— Да нет, я человек свободный.
— Посидите со мной.
— С удовольствием.
— У меня сегодня такое хорошее настроение. Вот понимаете, вот ну просто интересно стало, это всё вы.
— Здравствуйте! Я не помешал? Юрий Васильевич рад вас видеть. К сожалению должен похитить Татьяну через полтора часа у меня самолёт в Ригу, Татьяна собирайся проводи меня.
— Нет Ванечка я не могу сейчас придут студенты из консерватории.
— Ну что ж, время есть подождём.
— Иван Ильич.
— Да.
— Простите вы эскиз держите вверх ногами.
— Разве, так тоже не плохо.
 

>>>     [01]     >>>      [02]