Страница      [ 1 ]     [ 2 ]

 Блюхер Василий Константинович  — Советский военный и государственный  деятель СССР — Маршал СССР (01.12.1890 — 09.11.1938) 

Василий Константинович Блюхер родился в деревне Барщинка Ярославской области 01 декабря 1890 года в крестьянской семье. С происхождением фамилии военачальника связана целая история. Помещик назвал Блюхером (такую фамилию носил один из прусских фельдмаршалов наполеоновских времён) прадеда полководца, который был отдан в солдаты и вернулся с наградами после Крымской войны. Кличка незаметно со временем превратилась в фамилию.  Отец — Константин Павлович Блюхер. Мать — Анна Васильевна Медведева. Василий был первым ребёнком в семье из четверых. 

 Мальчишка рос крепким, подвижным и всегда в играх верховодил детворой. Вот только учиться пошел осенью 1902, почти в двенадцать лет, в церковно-приходскую школу соседней деревни Середневки, в своей и такой не было. Правда удалось отучиться всего две зимы, После года обучения в церковно-приходской школе.

В 1904 году отец увёз сына в Петербург на заработкиотдал отец  его в служение «посыльным мальчиком» при мануфактурном магазине купца Клочкова,"мальчиком" в магазине. В этой «должности» пробыл почти два года.
Крестьянская жизнь не предполагала получения образования. . Кем только не пришлось работать Василию Константиновичу! Он был на Франко-Русском машиностроительном заводе работал чернорабочим. С завода он был вскоре уволен, так как принял участие в митингах рабочих. 
Пришлось переехать в поисках заработка в Москву.

Работал слесарем Мытищинского завода, где в 1910 году был арестован за призыв к забастовке и осужден почти на три года тюрьмы.

Ещё один год, с 1913, он работает в железнодорожных мастерских. 

Осенью 1914  года Василия призвали в армию.
      В Советской Военной  энциклопедии об участии В.К. Блюхера в 1-ой Мировой войне сказано так; «на военной службе с 1914 года, участник 1-ой Мировой, младший унтер-офицер. Награжден 2-мя  Георгиевскими крестами и медалью». Вот только современные историки нашли приказ об награждении только одной  Георгиевской медалью (приказом по полку от 02 июля 1915 г. № 185 рядовой Блюхер  награжден Георгиевской медалью IV степени за номером 313935. В графе «время оказанного подвига» дата стоит — 28 ноября 1914 года.   Значит одну награду Блюхер действительно заслужил уже на девятый день пребывания на фронте).
      Всего четыре месяца провоевал Василий на фронте и 08 января 1915 года был ранен осколками разорвавшегося рядом снаряда. Были сильно повреждены обе ноги, но солдату повезло. Сложнейшую операцию  провел профессор Пивованский, который в дальнейшем приложил все усилия для спасения. Дважды вытаскивал Василия из морга и отправлял на больничную койку. Сам Василий Константинович позже рассказывал, что слышал и чувствовал, как его переносят в морг, но не мог подать признаков жизни – так был слаб.
     После комиссования вчистую на пенсию по инвалидности Василий Константинович уедет в деревню, где быстро наберется сил и поедет работать сначала в Нижний Новгород на Сормовский судостроительный, затем  в Казань на местный механический.

В 1916 году вступил в партию большевиков.

От Самарского комитета РСДРП(б) поступить добровольцем в 102 запасной полк и развернуть революционную агитацию среди солдат.
В полк зачислиться удастся с трудом по причине инвалидности, но после мытарств взяли.

С мая 1917 года В.К. Блюхер после знакомства с В.В. Куйбышевым отправляется в 102 запасной полк, чтобы агитировать солдат. Там он избирается в городской Совет солдатских депутатов и полковой комитет. К началу революционных событий в октябре Блюхер уже был членом Самарского Военно-революционного комитета. 

В октябре 1917 года возглавил самарский ВРК. Во время установления советской власти в России с отрядом большевиков прибыл в Челябинск, захватил власть городе и возглавил ВРК.

 
В марте 1918 года Василий Блюхер командовал восточным отрядом, действовавшим против казаков атамана Александра Ильича Дутова. После начала восстания чехословацкого корпуса создал Уральский красный отряд, который в июле вошел в объединенный Уральский партизанский отряд (около 6000 бойцов), сам Блюхер стал заместителем его командира Н. Каширина. Первая попытка прорваться из окружения не удалась, 

Летом 1918 рабочие отряды Южного Урала, действовавшие в районе Оренбург—Уфа—Челябинск, оказались в результате мятежа Чехословацкого корпуса и оренбургских казаков отрезанными от районов снабжения и регулярных частей Красной Армии и перешли к партизанским действиям. К середине июля партизанские отряды (1-й Уральский И. С. Павлищева, Богоявленский М. В. Калмыкова, Южный Н. Д. Каширина, Троицкий Н. Д. Томина, Верхнеуральский И. Д. Каширина и др.), теснимые белоказачьей армией атамана А. И. Дутова, отступили в Белорецк. Здесь на совещании командиров 16 июля было принято решение объединить силы в сводный Уральский отряд и пробиваться через Верхнеуральск, Миасс, Екатеринбург навстречу войскам Восточного фронта. Командующим был избран Каширин, его заместителем — Блюхер. Выступив в поход 18 июля, отряд за 8 дней с ожесточёнными боями дошёл до района Верхнеуральск — Юрюзань, но из-за недостатка сил (4700 штыков, 1400 сабель, 13 орудий) был вынужден вернуться в исходный район. 2 августа раненого Каширина сменил Блюхер, который реорганизовал отряды в полки, батальоны и роты и предложил новый план похода: через Петровский, Богоявленский и Архангельский заводы на Красноуфимск, чтобы можно было опереться на рабочих, получить пополнения и продовольствие. Начав поход 5 августа, отряд к 13 августа с боями преодолел Уральский хребет в районе Богоявленска (ныне Красноусольск), присоединил Богоявленский партизанский отряд М. В. Калмыкова (2 тыс. чел.), а затем Архангельский отряд В. Л. Дамберга (1300 чел.) и другие силы.

Отряд вырос в армию, имевшую в своём составе 6 стрелковых, 2 кавалерийских полка, артиллерийский дивизион и др. подразделения (всего 10,5 тыс. штыков и сабель, 18 орудий), с железной воинской дисциплиной. 20 августа армия разбила в районе Зимино белогвардейские части. 27 августа форсировала с боями р. Симу, заняла станцию Иглино (12 км восточнее Уфы) и, разрушив участок ж. д. Уфа — Челябинск, на 5 дней прервала сообщение белых с Сибирью. К 10 сентября, нанеся новые поражения врагу (на р. Уфе, у с. Красный Яр и др.), армия вышла в район Аскино, у с. Тюйно-Озёрская прорвала кольцо окружения и 12-14 сентября соединилась с передовыми частями 3-й армии Вост. фронта. Спустя 10 дней армия прибыла в Кунгур, где её основная масса влилась в 4-ю Уральскую (с 11 ноября — 30-ю) стрелковую дивизию. В течение 54 дней армия Блюхера прошла свыше 1500 км по горам, лесам и болотам, провела более 20 боев, разгромила 7 вражеских полков. Дезорганизовав тыл белогвардейцев и интервентов, она содействовала наступлению войск Восточного фронта осенью 1918. За успешное руководство героическим походом Блюхер первым среди советских военачальников был награждён орденом Красного Знамени.

В наградном листе ВЦИК от 28 сентября 1918 года говорилось: «Бывший сормовский рабочий, председатель Челябинского ревкома он, объединив под своим командованием несколько разрозненных красноармейских и партизанских отрядов, совершил с ними легендарный переход в полторы тысячи верст по Уралу, ведя ожесточенные бои с белогвардейцами. За этот беспримерный поход тов. Блюхер награждается высшей наградой РСФСР — орденом Красного Знамени под № 1».

В сентябре 1918 года Блюхера назначили командиром 4-й уральской дивизии (затем – 30-ая стрелковая дивизия), которая сражалась на кунгурском и пермском направлениях. С февраля 1919 года – командующий 3-ей армией. С августа командовал 51-й дивизией, оборонявшей в августе-октябре 1920 года каховский плацдарм. Затем военачальник был назначен командиром ударной группировки, которая в ноябре 1920 года взяла Перекоп.

В 1921 году Василий Константинович получил назначение на Дальний Восток, где в 1921-1922 годах командовал войсками Дальневосточной республики.

В августе 1921 года в Китае, в городе Дайрене (в поздние годы — Дальний), открылась русско-японская конференция (закрылась в апреле 1922 г.), где шли переговоры между Дальневосточной республикой и Японией об эвакуации японских войск с Северного Сахалина, из Приморья и Николаевска-на-Амуре. Делегацию ДВР возглавлял заместитель председателя Совета министров Ф.Н. Петров. Японскую сторону представлял опытный работник министерства иностранных дел Мацушима. Хитрый дипломат вел переговоры вязко, всячески затягивая их. Мацушима пытался обходить обсуждение главного вопроса — об эвакуации японских войск с территории ДВР. Он мотивировал это тем, что слабо компетентен в военных делах и ждет приезда профессионалов. Да и в русской делегации нет военных специалистов.
    Федор Николаевич Петров обратился к главе ДВР Краснощекову с просьбой дополнить делегацию военными представителями. И вскоре в Дайрен прибыл главком Блюхер с группой советников. Несколько позднее приехали и японские генералы во главе с Танакой. 5 декабря Блюхер получил шифрованную телеграмму от своего зама Трифонова, в которой сообщалось, что так называемая белоповстанческая армия генерала Молчанова перешла в наступление на станцию Уссури и, смяв немногочисленные части народоармейцев, заняла ее. Противник повел широкое наступление на всем фронте, отбросив наши части на линию Муравьеве—Амурский—Рождествен-ка. Белые рвутся к Хабаровску. Участие в боях японцев не отмечается. Блюхер сразу же оценил всю глубину опасности наступления Молчанова. Если белогвардейские части так легко и быстро продвигаются к Хабаровску, значит, на их пути нет достаточных сил Народно-революционной армии. Поэтому он остро поставил перед Петровым вопрос о своем отъезде с конференции. «Мне нужно на фронт. Необходимо остановить Молчанова. Чем быстрее мы разобьем белогвардейцев, тем быстрее японцы примут наши предложения о выводе своих войск», — убеждал он Федора Николаевича Петрова… Во второй половине декабря Блюхер убыл из Китая в Читу.
     Волочаевские дни.   Когда Василий Блюхер приехал из Китая в Читу, ужаснулся — насколько катастрофическим было положение на фронте. Генерал Молчанов «сработал» расчетливо, умело и в то же время решительно. Его белоповстанческие войска были хорошо организованы и вооружены. Они атаковали позиции частей НРА с выгодного плацдарма, из «нейтральной зоны», охранявшейся японскими дивизиями. Белогвардейцы двумя колоннами ринулись вдоль железной дороги и в обход ее на север от Спасска по реке Уссури. Малочисленные части Народно-революционной армии пытались оказать им сопротивление под Иманом, Бикином и Казакевичевом, но быстро были сломлены. После ожесточенных боев в районе Новотроицкого они, неся большие потери, отошли к Хабаровску.  Блюхер анализировал. Успеху наступления белогвардейцев способствовали многие факторы. Во-первых, генерал Молчанов выбрал удачный момент, когда шла реорганизация партизанских отрядов в регулярные части Народно-революционной армии. Из отрядов, переформировываемых в регулярные войска, увольнялись старшие возраста, составлявшие основную массу бойцов, а новые еще не призвались. Поэтому полки по своему составу были малочисленны. Во-вторых, дальневосточная Народно-революционная армия переживала огромные затруднения в продовольствии и вооружении. Дальбюро ЦК РКП(б) и правительство ДВР категорически потребовали от Блюхера любой ценой задержать дальнейшее продвижение противника, а затем и разгромить его. Блюхер начал действовать. Для оперативного руководства борьбой с белоповстанческой армией генерала Молчанова был создан штаб и военный совет Восточного фронта во главе с командующим СМ. Серышевым и членами военного совета П.П. Постышевым и Б.Н. Мельниковым. На фронт спешно перебрасывались из Забайкалья 1-я отдельная Читинская стрелковая трехполковая бригада и Троицко-Савский кавполк. Все имевшиеся в республике запасы теплого обмундирования, продовольствия, боеприпасов были направлены в сражающиеся с белогвардейцами части. Положение на фронте не улучшалось. Полки Народно-революционной армии беспорядочно отступали. Серышев отдал приказ оставить Хабаровск, и в ночь на 22 декабря весь правый берег Амура был уже в руках белых. Легкие победы поднимали воинственный дух войск генерала Молчанова, белоповстанческие полки в стремительном темпе двигались на запад. Они захватили Волочаевку, на очереди была железнодорожная станция Ин. Василий Блюхер был недоволен действиями штаба Восточного фронта, да и лично командующего. Когда он ознакомился с содержанием приказа Серышева об отступлении частей НРА и карательных мерах против народоармейцев, то понял, что командование фронта излишне нервничает. В результате оно не смогло глубоко осмыслить причины неудач на фронте и свело их в основном к преступной беспечности и халатности многих командиров и комиссаров и трусости рядовых бойцов. Приказ Серышева был вреден для войск фронта, его нужно аннулировать. Но как? Отменить решением главкома, значит подорвать авторитет комфронта. И Блюхер убеждает Степана Серышева сделать это ему самому. Сложившаяся накануне нового, 1922 года обстановка удручала. Давили лютые морозы. Собравшиеся в небольшом поселке Ин части Народно-революционной армии — плохо одетые, голодные — пытались привести себя после панического отступления в порядок, подготовиться к отпору врагу.
    Был получен приказ: любыми средствами остановить фронт под Ином. К Ину подходили эшелоны с частями группы Н.Д. Томина, подразделениями, сформированными из коммунистов Забайкалья и Приамурья, курсантов Центральных читинских курсов. Шли вагоны с собранной населением теплой одеждой — полушубками, валенками, шапками, рукавицами и продовольствием. Блюхер работал дни и ночи. Он бился над задачей: как задержать продвижение противника, а затем разгромить его. В ночь на 28 декабря белоповстанческие части Поволжской бригады под командованием генерала Сахарова неожиданно начали наступление на станцию Ин с целью окружить и уничтожить гарнизон красных, но им это не удалось.
      Мне давно хотелось  развеять  мифы советского периода. Тем более, что со многих архивных документов снят гриф секретности и они стали доступными, а также появилась возможность изучить материалы и воспоминания, изданные в своё время в эмиграции. Например, что плохо одетые, слабо оснащенные части Народно-революционной армии ДВР и партизаны под ст. Волочаевка в феврале 1922 года разгромили отборные части Белоповстанческой армии.
    При тщательном изучении архивов выясняется, что части НРА превосходили «белых» по численности в 1,7 раза (7600 бойцов  против 4950); по пулеметам – в 4,8 раза ( 300 против 71); по артиллерийским орудиям в 3 раза ( 30 против 10), при равном количестве бронепоездов. Правда скорее всего это были и не бронепоезда в их классическом понимании, а несколько полувагонов с установленными на них орудиями, где вместо бронезащиты от пуль и осколков использовались мешки с песком. Так «бронепоезд» «Каппелевец» имел на вооружении одно 76-мм полевое орудие  и одно 37 мм, да несколько пулеметов.  Кроме того у «красных» имелось два трофейных танка французкого производства FT -17, у «белых» их не было ( по другим данным в боях принимал участие только один танк фирмы «Рено» с пулеметным вооружением, который после первого штурма был оставлен в близи проволочных заграждений на ночь и утром его уничтожила артиллерия противника.     Особо не афишируется и факт того, что в первом штурме 10 февраля 19222 года укреплений на ст. Волочаевка в основном принимали  участие бойцы корейских  и китайских интернациональных рот. Они и понесли самые  тяжелые потери, повиснув целыми рядами на проволоке. Своих особо не жалели, а тут «наёмники», воюющие за обмундирование, паёк да денежный оклад.
     Не принес окончательного перелома и второй штурм, проведенный после артиллерийской подготовки батарей и подошедших бронепоездов. Только после взятия «красными» сел Дежневка и Нижне-Спаское и угрозы окружения, а также поджога партизанами моста в тылу « белых» частей, белоповстанцы построились в колонны и организованно отошли по направлению к Хабаровску. Не было «Белого Вердена» с 10-12 рядами колючей проволоки. В условиях дальневосточной зимы, когда грунт промерзает почти на два метра отрыть несколько ярусов окопов полного профиля и построить достаточное количество блиндажей довольно проблематично – пришлось бы привезти несколько эшелонов дров для оттаивания грунта. Скорее всего мелкие окопы для стрельбы с колена дорастили снежными брустверами и облили водой, а для обогрева личного состава соорудили простейшие землянки.
    Организованное отступление с целью сохранить армию не разгром. При этом невероятное мужество было проявлено обеими сторонами. Потери НРА составили 570 человек убитыми и более 1250 ранеными и обмороженными. Белая армия потеряла около 1000 человек. Здесь тоже есть повод призадуматься. По всем канонам ведения боя наступающий несет потери в 2,5-3 раза больше обороняющихся. Еще одна ложь ради сохранения мифа победы? 
     После боев под Волочаевкой и освобождения Хабаровска война на Дальнем Востоке не закончилась. Предстояло освободить Южное Приморье. Но эту задачу Блюхеру решать не пришлось, в июле 1922 года он был отозван Реввоенсоветом Республики в Москву. Вскоре вместо него в ДВР прибыл Уборевич. Дальний Восток Блюхер покидал со щемящим сердцем. Прощаясь с бойцами и командирами НРА, он говорил: «С любовью и преклонением вспоминаю и буду вспоминать всегда боевые страницы истории нашей геройской армии, покрывшей в зимнем амурском походе 1921–1922 годов боевые знамена революции новою славой… Расставаясь с вами, родные красные орлы, я уношу в своем сердце горделивую радость достигнутых вами побед…» В связи с отъездом Блюхера из ДВР газеты отводили целые страницы рассказам о нем. Правительство ДВР на специальном заседании устроило торжественное чествование Блюхера. За огромный вклад в создание регулярной Народно-революционной армии, за умелое руководство войсками при разгроме белоповстанцев Совет министров Дальневосточной республики зачислил В.К. Блюхера навсегда почетным бойцом Народно-революционной армии, с занесением в списки 1-й роты 4-го Волочаевского ордена Красного Знамени стрелкового полка. Секретариат Дальбюро ЦК РКП(б) на своем также специальном заседании принял постановление № 47 от 11.07.1922 г. об отъезде В.К. Блюхера — Главкома и Военмина ДВР в Советскую Россию: «Ввиду отъезда т. Блюхера Секретариат Дальбюро считает необходимым констатировать, что военная работа в ДВР т. Блюхера в продолжение года была основана на твердых принципах создания регулярной боеспособной дисциплинированной армии и направлена к планомерному изживанию партизанства в армии.
     Уезжал Блюхер из ДВР с семьей, которая за год жизни здесь увеличилась вдвое. Как мы знаем, дочь Блюхеров Зоя умерла по пути из Одессы в Читу. Смерть малютки не выходила из головы Галины. Она так хотела ребенка, и когда он появился — счастье продлилось всего десять месяцев… Летом в Забайкалье из голодающего Поволжья пришел состав с детьми-сиротами. Изможденных ребятишек распределяли по приютам, многие местные жители брали их в свои семьи. Василий предложил жене взять ребенка. Галина с сестрой Варварой поехали на вокзал. Вскоре они привезли в дом худенькую девочку. «Это Катя, — сказала Галина. Глаза ее впервые за долгое время улыбались. — Она круглая сирота. Будем растить ее, как родную дочку». А весной 1922 года Галина родила сына. Радости не было границ. Мальчику дали имя Всеволод. 
       Из Дальневосточной республики Блюхер был переведен в Петроград. Как ни просил он руководство Реввоенсовета Республики командировать его на учебу в Академию Генерального штаба или назначить на небольшую должность, с тем, чтобы иметь возможность учиться, просьбу его не удовлетворили. Красной Армии, объясняли ему, сейчас нужны опытные, преданные советской власти командиры. Он был назначен командиром-комиссаром 1-го стрелкового корпуса, который только начинал формироваться из дивизий, оказавшихся после Гражданской войны на территории Петроградского военного округа.
     Помимо службы и учебы значительное место в петроградской жизни Блюхера занимала общественная деятельность. Он был избран членом Петросовета и членом Всероссийского центрального исполнительного комитета. Участвуя в работе сессий ВЦИК, Блюхер знакомился с интересными людьми — партийными и государственными деятелями страны. С Орджоникидзе, Каменевым, Троцким, Гусевым, Енукидзе. Памятной для него была IV сессия ВЦИК девятого созыва, проходившая в Москве в конце октября 1922 года. Здесь Василий Блюхер впервые увидел Ленина.

Блюхер Василий Константинович предположительно это 1923 год.

После IV сессии ВЦИК Блюхер обратился к Сергею Сергеевичу Каменеву, бывшему в тот период главнокомандующим Вооруженными Силами Республики и членом РВС Республики, с просьбой предоставить ему возможность учиться на Высших военных академических курсах (ВВАК). РВСР удовлетворил его ходатайство, и он был зачислен на ВВАК на сентябрь 1923 года. Однако учеба на курсах откладывалась. РВС привлек его к работе в Высшей военно-морской инспекции. 06 сентября 1923 года он убыл в Москву в распоряжение начальника этой инспекции СИ. Гусева, где пробыл до февраля 1924 года.

После окончания Гражданской войны Блюхер занимал разные командные должности, в том числе начальника Ленинградского укрепрайона.

В 1924-1927 годах — главный военный советник при правительстве Гоминьдана в Китае. Под его руководством создавалась Национально-революционная армия Китая и разрабатывались планы важнейших операций Северного похода армии Гоминьдана.

В июле 1924 года состоялось официальное расторжение брака, но Василий, как и прежде, продолжал материально обеспечивать жену и детей. 
     В августе произошло событие, которое круто изменило всю его жизнь. В Китае началась народно-освободительная война. Глава китайского Национально-революционного правительства доктор Сунь Ятсен обратился к советскому руководству за поддержкой и помощью. СССР тотчас откликнулся на просьбу Сунь Ятсена. В Китай срочно поставляется техника и вооружение, направляются советские специалисты. В этой связи неожиданно прерывается и мирная военно-организаторская служба Блюхера в Петрограде. Он получает приказ отбыть в Китай в качестве главного военного советника.

Главный военный советник Китая.  
 Стояла осень 1924 года. Блюхер прибыл из Ленинграда во Владивосток, чтобы с группой военных специалистов отправиться морем в командировку в Китай. Блюхер прибыл в китайский порт Гуанчжоу в октябре 1924 года на советском военном корабле «Воровский». И сразу же, прямо на борту «Воровского», он встретился с Сунь Ятсеном. Беседа проходила в дружеской обстановке и длилась весьма долго — не один и не два часа. Сунь Ятсен остался доволен новым советским главным военным советником. Разговор подытожил словами: «Оставайтесь с нами и помогайте своим опытом нашему делу. Я верю вам, цзян-цзюнь Уральский…» Потом были встречи в советской политической миссии, которую возглавлял М.М. Бородин, и, конечно, в колонии военных советников. Посольство Советского Союза в Китае во главе с чрезвычайным и полномочным послом Л.М. Караханом он посетить не мог; оно находилось в Пекине… Приезд Блюхера совпал с завершением первого периода китайской революции — периода собирания и расстановки революционных сил, рождения Национально-революционной армии (НРА). Молодой армии Китая многого недоставало. В первую очередь, вооружения, боеприпасов. И, безусловно, современного, по тогдашнему времени, военного умения. Испытывала она и острую нехватку преданных новому Китаю, хорошо подготовленных командных кадров. Основой строительства, созидательной базой НРА в то время была специальная военная школа, недавно открывшаяся на острове Вампу. Надо подчеркнуть, оснащение китайской армии советским вооружением стало одной из важнейших забот Блюхера. За небольшой промежуток времени правительство Сунь Ятсена получило 40 тысяч винтовок, около 42 миллионов патронов, 48 орудий, 12 горных пушек, более 10 тысяч ручных гранат, 230 пулеметов,  3 самолета и другое вооружение.
         Аппарат военных советников во главе с Блюхером усиленно занимался строительством новой армии Китая. Развернулась коренная реорганизация старых войск. Армия пополнялась тысячами добровольцев, в основном, из числа революционно настроенных молодых рабочих. Проводилась напряженная тактическая подготовка новобранцев и одновременно их политическое воспитание. Этим занимались как советские военные советники, так и первые выпускники школы Вампу. Здесь следует сказать об исключительных трудностях, с которыми столкнулись наши специалисты, приехав работать в Китай. Они ведь попали в среду очень и очень далекую от российских условий, столкнулись с людьми, чей язык, психология, мировоззрение, нравы и обычаи казались для них непостижимыми. Надо было приспособиться к незнакомой среде и одновременно суметь повлиять на нее, изменить ее в интересах революции, в интересах китайского народа.
           По инициативе Блюхера был создан Военный совет при ЦИК Гоминьдана, в середине декабря он добивается объединения командования в руках Военного совета. Под непосредственным руководством Блюхера началась разработка стратегических планов Восточного и Северного походов.
       Восточный поход начался 2 февраля и закончился 21 марта 1925 года. В этом походе Национально-революционная армия впервые одержала крупную победу в борьбе с милитаристами. НРА освободила обширный район на побережье Южно-Китайского моря. Более семи тысяч солдат неприятеля было взято в плен. Захвачено 13 тысяч винтовок разных систем, ПО пулеметов, 36 орудий, свыше 8 миллионов патронов разных калибров, почти 2000 снарядов. 
     Блюхер, непосредственно участвовавший в осуществлении всех крупных сражений, был доволен итогами Восточного похода. Удалось разбить численно превосходящего противника. Значительно окрепло положение революционного правительства Сунь Ятсена. Жаль, что вождь Гоминьдана не дожил до этой первой большой победы — он умер в Пекине от рака печени 12 марта 1925 года. Глубоко проанализировав боевой опыт первого Восточного похода, Блюхер уже в начале апреля стал детально разрабатывать план полного освобождения провинции Гуандун. Но принять участие в его реализации ему не пришлось. 
     В Китае Блюхер часто болел; его беспокоило ранение, полученное на германском фронте, и прицепившийся к нему уже здесь фотодерматит. К лету 1925 года болезни окончательно скрутили его. Врачи настаивали на отъезде в Советский Союз. 23 июля Блюхер убыл в Советский Союз на лечение.
     После отъезда Блюхера в СССР в Гуандуне произошли серьезные перемены. В начале марта в связи со смертью Сунь Ятсена обострилась обстановка внутри гоминьдана. Правое крыло требовало разрыва отношений с коммунистами, растущее влияние которых вызывало тревогу в помещичье-буржуазных кругах страны. Правые опасались, что рабочее и крестьянское движение развернет против них борьбу, поэтому 20 марта и пошли на контрреволюционный переворот.
       Исходя из учета обстановки, которая сложилась после 20 марта, начальник Политуправления РККА А.С. Бубнов, находясь в это время в Китае во главе советской военной делегации (под псевдонимом Ивановский)  принял решение освободить начальника южнокитайской группы русских военных советников Н.В. Куйбышева и начальника его штаба В.П. Рогачева от занимаемых ими должностей. Бубнов направил в правительство СССР письмо со своим анализом политического и военного положения в Китае, где подчеркивал, что несмотря на осложнение обстановки в Гуандуне и негативные изменения в партии Гоминьдан, вопрос о Северном походе с повестки дня не снят. Но для успешного осуществления похода необходимо на пост главного военного советника назначить авторитетного военного и политического деятеля. По его мнению, самым подходящим кандидатом здесь мог бы быть В.К. Блюхер.
                                      Цзян-цзюнь Галин. 
      После 20 марта китайская революция оказалась в серьезной опасности. Многотысячные армии Чжан Цзолина и У Пейфу начали окружение Пекина. Создалась реальная угроза его захвата. В этих условиях аппарат советских советников, находившихся в Пекине, вынужден был покинуть столицу и отбыть экспедицией сложным путем через пустыню Гоби, Ургу (Улан-Батор), Верхнеудинск (Улан-Удэ), Владивосток и морем — в Гуанчжоу. Александр Иванович Черепанов, назначенный Бородиным руководителем переезда аппарата советников, рассказывал, с какими большими трудностями добрались они до Владивостока. Во Владивостоке он усадил членов экспедиции на пароход, идущий в Гуанчжоу, а сам задержался для того, чтобы подобрать для Бородина ряд работников…  По прошествии нескольких дней, Черепанов, сделав все свои дела, собрался ехать в Гуанчжоу и неожиданно встретился с Блюхером. Он также направлялся в Гуанчжоу, чтобы после лечения в СССР вновь занять пост главного военного советника Национального правительства Китая. 
    В середине мая 1926 года Блюхер, теперь под псевдонимом «Галин З.В.», вновь приступил к исполнению обязанностей главного военного советника в Китае. К этому времени шла активная работа по подготовке Северной экспедиции, о которой он говорил еще в сентябре минувшего года в своей директивной статье «Перспективы дальнейшей работы на юге, или Большой план военной работы Гоминьдана на 1926 г.». В проекте плана Северного похода, разработанном под руководством Чан Кайши в отсутствие Блюхера, предусматривалось одновременное выступление против двух крупных группировок войск милитаристов Чжан Цзо-лина и У Пейфу. Блюхер имел свое мнение по поводу ведения наступательных действий сразу на двух направлениях. Он считал: нужно противника бить поодиночке. 
    Блюхер докладывал в июле в Москву, что с первых дней после его приезда в Китай и все последующее время он борется за изменение проекта плана Северного похода, разработанного в его отсутствие китайскими военными специалистами. Этот проект непригоден. Необходимо ограничить операцию «Северный поход» пределами провинции Хунань. Но Чан Кайши и поддерживающие его военспецы стоят на своем. Из Наркоминдела Блюхеру посоветовали не обострять отношения. Гоминьдановские генералы упорно сопротивлялись мнению Блюхера-Галина. Однако, железная логика главного советского советника все же взяла верх. 23 июня на очередном заседании Военного совета они согласились на изменение проекта плана Северного похода и отказались от немедленного движения в Цзянси. В новом плане в качестве основной задачи первого этапа похода определялось нанесение удара по армии У Пейфу. Конечная цель этого этапа военных действий — взятие Ухани — «осиного гнезда» главы чжилийской клики.  
    К началу Северной экспедиции по предложению Блюхера-Галина Национально-революционная армия была реформирована и состояла из семи добротно отмобилизованных корпусов. Общая численность войск НРА перед походом составила почти 100 тысяч человек. Этой силой цзян-цзюнь Галин намеревался разбить 270 тысяч хорошо вооруженных и обученных солдат противника. Главнокомандующий НРА Чан Кайши с трудом верил в это. Ведь Национально-революционной армии противостояли две самые мощные армии милитаристов, возглавляемые опытными генералами У Пейфу и Сунь Чуаньфаном. А Блюхер-Галин верил: рабоче-крестьянская армия молодого Китая победит. На что он рассчитывал? На высокий дух бойцов и командиров, а также на избранные им стратегию и тактику. Войска НРА будут громить милитаристов в два этапа — это раз. Умелое использование разрозненности и отсутствия единого командования в лагере противника — это два. Было решено сначала разбить чжилийскую военную группировку У Пейфу и освободить провинции Хунань и Хубей. Затем ударить на восток, нанести поражение армии Сунь Чуаньфана и присоединить к Национально-революционному фронту провинции Цзянси, Фудзянь, Аньхой, Цзян-су и другие. Перед Северным походом все семьи советских военных специалистов в целях их безопасности были отправлены в СССР. Позаботился о своевременном отъезде из Китая жены с детьми и Блюхер. Галина отбыла на пароходе во Владивосток и поселилась в гостинице «Золотой Рог», в ожидании сигнала мужа на возвращение ее в Гуанчжоу… Наступление началось в октябре. Корпуса НРА стремительно атаковали  и брали одну за другой укрепленные позиции врага. Провинции Хунань и Хубэй  были освобождены. Дальше — все силы на борьбу с армией Сун Чуаньфана.
     Блюхер-Галин вместе со своими помощниками продолжал работать в частях Национально-революционной армии, недавно победившей отборные силы северных милитаристов. Но он видел, «левые» все больше и больше проявляют колебания: они то принимали чрезвычайно революционные решения, то неоправданно сдавали противникам свои позиции совершенно без боя. В противовес им Чан Кайши твердо держал курс на сосредоточение всей власти в своих руках, на подавление левых сил и проводил его весьма последовательно, искусно ведя при этом демагогическую маскировку. До победы в Северном походе Чан был более зависим от революционных сил, теперь же он мог вновь выступить активным проводником идей «20 марта». Его позиция отражала настроения и намерения всей китайской реакции, напуганной подъемом масс.
      Как-то в военную миссию Блюхера по служебным делам зашел советник ПУРа Национально-революционной армии Китая Теруни — худощавый, небольшого роста армянин (настоящее его имя Тьер Таиров). С ним была девушка: притягательное молодое лицо, острые карие глаза. — Галина… — представилась она, играя улыбкой. Блюхер вздрогнул. «Галина — это ведь имя его жены». Спутница Теруни сделала паузу, добавила с подчеркнутой интонацией: — Галина Александровна Кольчугина. Служу в консульстве, секретарем-переводчиком Пличе. В ответ Блюхер назвал себя просто: — Галин. — Я много о вас слышала… С того дня, как Блюхер «положил глаз» на смазливую сотрудницу консульства, Галина Кольчугина стала частенько появляться в военной миссии… Перед новым, 1927-м годом Блюхер послал во Владивосток письмо, в котором признался жене, что встретил женщину, которую полюбил всем сердцем, и она его искренне любит. Затем через пару дней послал второе, где назвал имя этой женщины — Галина Кольчугина и сообщил: он на ней женится. Это был окончательный разрыв Василия Блюхера со своей первой женой — Галиной Покровской…
      Советские политические и военные советники прилагали немалые усилия, чтобы закрепить завоевания революции в интересах трудящихся масс, но объективные возможности для этого отсутствовали. Наши советники слишком уповали на коммунистов, однако те не оправдали их надежд. Разрыв Гоминьдана с коммунистами был во многом обусловлен ультралевацкими замашками последних. А самостоятельно гоминьдановцы не могли, да и не хотели спасти дело ими же начатой в Китае революции. Вступление Национально-революционной армии в Шанхай, оплот иностранного капитала, вначале вызвало сильный испуг у внутренних и внешних реакционеров. Но страх их был напрасным. Меньше, чем через полмесяца после появления в Шанхае НРА, ее главком Чан Кайши со своими «мартовцами» осуществил давно готовившийся им контрреволюционный переворот. Улицы Шанхая были залиты кровью рабочих. 11 апреля 1927 года бойня достигла апогея. По приказу Чана была жестоко подавлена мирная демонстрация трудящихся у его штаб-квартиры. Солдаты грузовиками вывозили с улиц убитых демонстрантов
Блюхер уезжал из Китая морально разбитый и истощенный физически. Опять разболелись старые раны. Пуще прежнего одолевал фотодерматит, перешедший в себоррейную экзему, которая покрыла его голову и лицо розово-желтыми нестерпимо свербящими пятнами.
     Но, вопреки всему, пребывание в Китае и его самого, и возглавляемых им военных советников в течение почти трех лет, он считал, сыграло важнейшую роль в китайской революции. Вклад в создание Национально-революционной армии и в достижение этой армией блестящих побед, особенно в Великом Северном походе против китайских милитаристов, никому не отнять, и он еще отзовется добрым знаком в будущей истории Китая. Действительно, успехи НРА напрямую связывали, прежде всего, с именем Блюхера-Галина не только в самом Китае, но и далеко за его пределами.
     К.А. Мерецков, работавший в 1926–1927 годах в Китае, вспоминал: «Помню, как всполошились французские журналисты, обнаружив, что у Сунь Ятсена основным советником по военным вопросам является некий человек плотного телосложения, с постоянной улыбкой на явно европейском лице. Кто этот иностранец, дающий чрезвычайно квалифицированные рекомендации? Распространился слух, что он, будто, — отставной французский генерал Гален. Сотрудники Генштаба Франции тщетно искали в своем военно-учетном столе личного состава такую фамилию и в ответ на вопросы журналистов лишь пожимали плечами. Тогда дотошные газетчики приступили к поискам с другого конца и докопались, что мифический француз — это не кто иной, как герой Гражданской войны в Советской России, приехавший в Китай по приглашению доктора Сунь Ятсена… Блюхер». Деятельность Блюхера в Китае была отмечена четвертым орденом Красного Знамени.

Блюхер В.К. С 1929 года — командующий отдельной Дальневосточной армией. Руководил советскими войсками во время конфликта на КВЖД, впервые в истории СССР применил танки в крупной операции.

Конфликт на КВЖД   В 1929 году дальневосточные рубежи СССР оказались в большой опасности. Китай, подогреваемый влиятельными силами США, Англии и других западных государств, враждебно настроенных к Советскому Союзу, развернул ожесточенную борьбу против Страны Советов.
     11 июля радио и газеты Советского Союза обнародовали тревожные вести: 10 июля китайские войска захватили Китайскую Восточную железную дорогу (КВЖД) по всей линии. Телеграфное сообщение с СССР прервано, торговое представительство СССР, отделения Госторга, Текстильсиндиката, Нефтесиндиката и Совторгфлота закрыты и опечатаны. Управляющему КВЖД Емшанову поставлен ультиматум — передать управление дорогой назначенному китайскими властями лицу. Когда, ссылаясь на договорные обязательства, управляющий отказался выполнить это наглое требование, он и его помощник были отстранены от исполнения своих обязанностей. В должность вступили китайские ставленники. Начальники служб тяги, движения и другие советские служащие изгнаны. Их места заняли 6елогвардейцы. Профсоюзы и кооперативы служащих ликвидированы. Арестовано несколько сот человек. Вдоль советской границы наблюдается сосредоточение маньчжурских войск. Начались провокации на границе.  
     06 августа 1929 года был издан приказ РВС СССР, в котором говорилось: «1. Объединить все вооруженные силы, ныне расположенные на территории Дальнего Востока, в армию, присвоив ей наименование «Особая Дальневосточная армия». 2. Командующим Особой Дальневосточной армией назначить товарища Блюхера. 3. Товарищу Блюхеру немедленно вступить в исполнение своих обязанностей». Выбор командующего советскими вооруженными силами в этом отдаленном от центра России районе ни в наркомате обороны, ни в дальневосточных войсках в тогдашних условиях не вызывал сомнения. Кому, как не Блюхеру — краснознаменцу № 1, герою Перекопа и Волочаевки, «китайскому» генералу Галину, доверить руководство ОДВА.
     В сентябре провокации на границе усилились, стали носить более агрессивный характер. Блюхер ежедневно докладывал о них в центр. 09 сентября Наркомат иностранных дел СССР послал ноту Китаю, где вновь обратил самое серьезное внимание нанкинского и мукденского правительств на тяжелые последствия, которые могут иметь место в случае новых провокационных нападений со стороны китайских войск и поддерживаемых ими белогвардейцев.
     Именно в этот период и проявился  в полной мере полководческий талант В.К. Блюхера. Части молодой  ОДВА в условиях превосходства противника на отдельных направлениях от пятикратного до двадцати кратного разгромили белокитайские войка и в районе  города Лахасусу (нынешний Тунцзян)-Фугдин , где уничтожили  Сунгарийскую флотилию и поддерживающие её сухопутные части, так и в ходе Чжалайнор- Маньжурской операции, где противник потерял свыше полторы тысячи убитыми и 8 тысяч попало в плен. При этом наши потери были в десятки раз ниже. 
     Маньчжурский правитель маршал Чжан Сюэлян обратился к советским властям с предложением срочно начать переговоры об урегулировании советско-китайского конфликта. 22 декабря в Хабаровске состоялось подписание советско-китайского протокола о восстановлении положения на КВЖД. Согласно протоколу все без исключения советские граждане, арестованные китайскими властями после 01 мая 1929 года и в связи с конфликтом, немедленно освобождались. Рабочим и служащим, уволенным с дороги, предоставлялось право вернуться на занимаемые ими до увольнения должности. Советское правительство соглашалось, в свою очередь, освободить арестованных в связи с конфликтом китайских граждан и интернированных китайских солдат и офицеров. Возобновлялись консульские отношения. На границах Китая и СССР восстанавливалось мирное положение. Китайские власти дали обязательство разоружить русские белогвардейские отряды. Войска обеих сторон отзывались на свои обычные места дислокации.
      Боевые успехи молодой Особой Дальневосточной армии были по достоинству отмечены высокими наградами страны. ОДВА за доблестные действия по защите Родины была награждена орденом Красного Знамени и отныне именовалась Особая Краснознаменная Дальневосточная армия. Ордена Красного Знамени удостоились свыше 500 командиров и красноармейцев, участвовавших в боях против белокитайцев. Блюхер получил пятый орден Красного Знамени. Орденом Красного Знамени награждены Н.Е. Доненко и А.Я. Лапин. Командующий Забайкальской группой войск СС. Вострецов был отмечен Почетным революционным оружием. В это время был учрежден новый знак государственного отличия — орден Красной Звезды. Революционный Военный Совет Союза ССР вошел во ВЦИК СССР с обращением: «Боевые успехи Особой Краснознаменной Дальневосточной армии в защите наших границ от белокитайских наймитов и международного империализма были достигнуты под выдающимся и искусным руководством командующего этой армией товарища Блюхера Василия Константиновича, — говорилось в нем, — РВС СССР ходатайствует о награждении Блюхера орденом Красной Звезды».

В мае 1930 года Блюхер стал первым в Советском Союзе кавалером ордена Красной Звезды.

Страница      [ 1 ]     [ 2 ]