87

КРЕПОСТНИКИ ЗА РАБОТОЙ

Вышел новый закон 8-го июня 1901 г.: об отводе частным лицам казенных земель в Сибири. Какое применение получит новый закон, — это покажет будущее. Но уже са­мый характер этого закона настолько поучителен, так наглядно показывает он непод-крашенную натуру и истинные стремления царского правительства, что стоит обстоя­тельно разобрать этот закон и позаботиться о самом широком распространении знаком­ства с ним в рабочем классе и крестьянстве.

Подачки благородным дворянам-помещикам давно уже делает наше правительство: оно устроило для них дворянский банк, дало тысячи льгот по выдаче им ссуд и отсроч­ке недоимок, оно помогло им устроить стачку миллионеров-сахарозаводчиков для по­вышения цен и увеличения прибыли, оно позаботилось о местечках земских начальни­ков для промотавшихся дворянских сынков, оно устраивает теперь благородным вино­куренным заводчикам выгодный сбыт водки в казну. Но посредством отвода земель оно уже не только дает подачку самым богатым, самым знатным эксплуататорам, — оно создает новый класс эксплуататоров, оно обрекает миллионы крестьян и рабочих на постоянную кабалу новым помещикам.

Рассмотрим главные основания нового закона. Надо заметить, прежде всего, что за­кон этот — прежде чем министр земледелия и государственных имуществ внес его в Государственный совет — обсуждался в особом

88

В. И. ЛЕНИН

совещании по делам дворянского сословия. Всем известно, что в настоящее время всего более бедствуют в России не рабочие и не крестьяне, а дворяне-помещики, и вот «осо­бое совещание» не замедлило изыскать способ помочь их бедствию. Казенные земли будут в Сибири продаваться и отдаваться в аренду «частным лицам» под «частновла­дельческие хозяйства», причем нерусским подданным и инородцам (в число инородцев входят и евреи) навсегда запрещается какое бы то ни было приобретение этих земель, а сдача в аренду (эта, как увидим, самая выгодная для будущих помещиков операция) разрешается исключительно дворянам, «которые, — гласит закон, — по хозяйственной благонадежности своей являются желательными, в правительственных видах, земле­владельцами в Сибири». Итак, правительственные виды состоят именно в том, чтобы трудящееся население было порабощено крупным землевладельцам-дворянам. На­сколько крупным, — видно из того, что размер продаваемых участков не должен пре­вышать, по закону, трех тысяч десятин, размер сдаваемых в аренду участков не огра­ничен вовсе, а срок аренды определен до 99 лет/ Бедствующему помещику нужно, по расчету нашего правительства, в двести раз больше земли, чем крестьянину, которому нарезывают в Сибири по 15 дес. на семью.

И притом каких только льгот и изъятий не предусматривает закон относительно по­мещиков! Арендатор в течение первых пяти лет никакой платы не вносит. Если он по­купает арендуемую им землю (а он имеет на это право, по новому закону), то пользует­ся рассрочкой продажной цены на 37 лет. По особому разрешению допускается и отвод для продажи более трех тысяч десятин земли, и продажа по вольной цене, а не с пуб­личного торга, и отсрочка недоимки на один год и даже на три года. Не надо забывать, что воспользуются вообще новым законом только высшие сановники и лица, имеющие связи при дворе и т. п., — таким лицам все эти льготы и изъятия даются шутя, после пары слов в гостинном разговоре с губернатором или министром.

89

КРЕПОСТНИКИ ЗА РАБОТОЙ

Но — вот беда. Какую пользу извлекут из кусочков земли хотя бы и по три тысячи десятин все их владельцы-генералы, если не найдется «мужика», вынужденного на этих генералов работать? Как ни быстро растет народная нужда в Сибири, все же тамошний крестьянин несравненно самостоятельнее «российского» и к работе из-под палки мало приучен. Новый закон старается его приучить. «Предназначаемые для частновладель­ческих хозяйств земли нарезаются, по возможности, вперемежку с площадями, наде­ленными крестьянам», — гласит ст. 4 закона. Царское правительство заботится о «за­работке» для бедных крестьян. Десять лет тому назад тот самый г. Ермолов, который теперь, в качестве министра земледелия и государственных имуществ, внес в Государ­ственный совет закон об отводе казенных земель в Сибири частным лицам, издал (без своей подписи) книгу «Неурожай и народное бедствие». В этой книге он прямо заявлял, что нет основания разрешать переселение в Сибирь тем крестьянам, которые могут иметь «заработки» у местных помещиков. Русские государственные люди не церемо­нятся выражать чисто крепостнические взгляды: крестьяне созданы для работы на по­мещиков, и потому крестьянам не следует даже «разрешать» переселяться, куда они хотят, если от этого помещики лишатся дешевых рабочих. А когда крестьяне, несмотря на все затруднения, волокиту и даже прямые запрещения, стали продолжать сотнями тысяч выселяться в Сибирь, — тогда царское правительство, точно бурмистр старого барина, побежало за ними вдогонку, чтобы донять их и на новом месте. Если «впере­межку» с скудными наделами и крестьянскими землями (лучшие из которых уже заня­ты) окажутся участки благородных помещиков по три тысячи десятин, — тогда, пожа­луй, в скором времени мало будет и соблазна переселяться в Сибирь. И земли новых помещиков будут тем быстрее повышаться в цене, чем теснее станет жизнь окрестных крестьян: придется этим крестьянам и наниматься задешево и снимать помещичьи зем­ли втридорога — совсем как в «России». Новый закон прямо о том и заботится, чтобы создать

90

В. И. ЛЕНИН

поскорее новый рай для помещиков и новый ад для крестьян: именно насчет сдачи зем­ли в аренду на один посев сделана особая оговорка. Вообще говоря, на передачу взятой в аренду казенной земли требуется особое разрешение, а передача на один посев до­пускается совершенно свободно. Помещик может ограничить все свои заботы тем, что наймет приказчика, который будет сдавать землю подесятинно живущим «вперемеж­ку» с помещичьим имением крестьянам — и посылать барину чистые денежки.

Впрочем, не всегда захотят дворяне вести даже и такое «хозяйство». Они могут сра­зу получить куш, если перепродадут казенную землю настоящим хозяевам. Недаром ведь новый закон выходит именно в такое время, когда в Сибирь проведена железная дорога⁵⁶, когда ссылка в Сибирь отменяется⁵⁷, а переселения в Сибирь возросли в гро­мадных размерах: все это неминуемо поведет (и ведет уже) к повышению земельных цен. Поэтому отвод казенных земель частным лицам в настоящее время есть, в сущно­сти, расхищение казны дворянами: казенные земли повышаются в цене, а их на особо льготных условиях сдают и продают всяким генералам, которые этим повышением цен и воспользуются. Напр., в Уфимской губ. в одном только уезде дворяне и чиновники сделали такую операцию с проданными им (на основании подобного же закона) земля­ми: они заплатили казне за земли 60 тыс. руб., а через два года продали эти же земли за 580 тыс. руб., т. е. получили за простую перепродажу больше полумиллиона рублей! Можно себе представить по этому примеру, сколько миллионов попадет в карманы бедствующих помещиков благодаря отводу земель по всей Сибири.

Правительство и его сторонники выдвигают для прикрытия этого наглого хищения всякие возвышенные соображения. Говорят о развитии культуры в Сибири, о важном значении образцовых хозяйств. На самом деле крупные имения, ставящие в безвыход­ное положение соседних крестьян, могут в настоящее время усилить только самые не­культурные приемы эксплуа-

91

КРЕПОСТНИКИ ЗА РАБОТОЙ

тации. Образцовые хозяйства не создаются посредством казнокрадства, и отвод земель поведет к простому маклерству землей со стороны дворян и чиновников, либо к про­цветанию кабальных и ростовщических приемов хозяйства. Благородные дворяне в союзе с правительством для того устранили от казенных сибирских земель евреев и прочих инородцев (которых они стараются выставить перед темным народом особенно беззастенчивыми эксплуататорами), чтобы самим заняться без помехи самого низкого сорта кулачеством.

Говорят еще о политическом значении дворянско-поместного сословия в Сибири: среди интеллигенции там особенно много бывших ссыльных, людей неблагонадежных, и вот, дескать, в противовес им надо создать надежный оплот государственной власти, надежный «земский» элемент. И в этих толках заключается гораздо больше и более глубокой правды, чем воображают «Гражданин»⁵⁸ и «Московские Ведомости». Поли­цейское государство настолько восстановляет против себя массу населения, что ему необходимо искусственно создавать группы лиц, способных служить столпом отечест­ва. Ему необходимо создать класс крупных эксплуататоров, которые бы всем были обя­заны правительству, которые зависели бы от его милости, которые извлекали бы гро­мадные доходы самым низменным способом (маклерство, кулачество) и в силу этого являлись бы всегда надежными сторонниками всякого произвола и угнетения. Азиат­скому правительству нужна опора в азиатском крупном землевладении, в крепостниче­ской системе «раздачи имений». И если в настоящее время нельзя раздавать «населен­ные имения», то можно раздать имения вперемежку с землями нищающих крестьян; если неудобно прямо раздарить тысячи десятин придворным лизоблюдам, то можно прикрыть раздачу обставленными тысячами льгот продажей и «арендой» (на 99 лет). Как же не назвать крепостнической эту поземельную политику по сравнению с позе­мельной политикой современных передовых стран, напр., Америки? Там никто не сме­ет

92

В. И. ЛЕНИН

рассуждать о разрешении или неразрешении переселений, потому что каждый гражда­нин имеет право переселяться куда ему угодно. Там свободные земли на окраинах го­сударства по закону имеет право занять всякий, кто хочет заниматься сельским хозяй­ством. Там создается не класс азиатских сатрапов, а класс энергичных фермеров, кото­рые развили все производительные силы страны. Там рабочий класс, благодаря обилию свободных земель, занял первое место по высоте жизненного уровня.

И в какое время выступило наше правительство со своим крепостническим законом! Во время самого сильного промышленного кризиса, когда десятки и сотни тысяч не на­ходят занятия, во время новой голодовки миллионов крестьян. Правительство все забо­ты направило на то, чтобы не «шумели» о бедствии. Для этого оно повысылало на ро­дину безработных рабочих, для этого оно передало продовольственное дело из рук зем­ства в руки полицейских чиновников, для этого оно запретило частным лицам устраи­вать для голодающих столовые, для этого оно заткнуло рот газетам. И вот, когда не­приятный для сытых «шум» о голоде прекратился, — царь-батюшка принялся помо­гать, помогать бедствующим помещикам и несчастным генералам-придворным. Повто­ряем: наше дело теперь — просто распространить сведения о новом законе. Ознако­мившись с ним, самые неразвитые слои рабочих, самые серые и забитые крестьяне поймут, кому служит правительство и какое правительство нужно народу.